Тайна личности Борна (др. перевод)
Шрифт:
Бержерон разнял руки:
— Подожди. Ты употребил выражение «операция, которой он командовал». В «Медузе» были люди военные. Ты уверен, что он не был американским офицером?
— Наверняка американец, но не военный.
— Почему?
— Он ненавидел все военное. Его презрение к сайгонскому командованию сквозило в каждом его решении. Он считал армию сборищем дураков и невежд. Как-то в Тамкуане мы получили по рации приказ. Он оборвал прием и, не стесняясь в выражениях, сказал генералу, командовавшему полком, что подчиняться ему не станет. Армейский
— Если только он не собирался поставить крест на профессии, — сказал модельер. — Как, например, Париж: поставил крест на тебе, и ты ударился во все тяжкие в «Медузе», обделывая свои собственные, не слишком патриотические делишки.
— Моя страна предала меня раньше, чем я продал ее, Рене.
— Вернемся к Каину. Ты говоришь, он не называл себя Борном? Как его тогда звали?
— Не помню. Я уже говорил, что у многих имена были ненастоящие. Для меня он был просто Дельтой.
— Дельтой Меконга?
— Нет, я думаю, это буква алфавита.
— Альфа, Браво, Чарли… Дельта, — задумчиво произнес Бержерон. — Но во многих операциях кодовое слово «Чарли» заменялось на «Каин», потому что «Чарли» стало синонимом слова «Конг». «Чарли» стало «Каином». [71]
— Совершенно верно. Так Борн передвинулся назад на одну букву и сделался Каином. Он мог бы выбрать себе «Эхо», или «Фокстрот», или «Зулус». Двадцать с чем-то других имен. Какая разница? Что ты имеешь в виду?
71
Альфа, Браво, Чарли, Дельта — в английском эти слова начинаются с первых четырех букв алфавита — А, В, С, Д. Слова «Чарли», «Каин», «Конг» (Вьетконг) начинаются с одной буквы — С.
— Он выбрал «Каин» намеренно. Тут символика. Он хотел, чтобы сразу все было ясно.
— Ясно что?
— Что Каин заменит Карлоса. Подумай. Карлос по-испански то же, что по-английски Чарли. Кодовое слово «Каин» было заменой «Чарли» — Карлоса. Таково было его намерение с самого начала. Каин должен заменить Карлоса. И он хотел, чтобы Карлос знал это.
— И Карлос знает?
— Разумеется. Про него говорят в Амстердаме и Берлине, Женеве и Лиссабоне, Лондоне и здесь, в Париже. Каин доступен: можно заключить сделку, цены у него ниже, чем у Карлоса. Он подрывает, он постоянно подрывает положение Карлоса.
— Два матадора на одной арене. А может быть только один.
— Это будет Карлос. Кичливый воробей попался в наши силки. Он где-нибудь в двух часах езды от Сент-Оноре.
— Но где?
— Неважно. Мы его найдем. Он же нас нашел. Он вернется к нам, этого потребует его самолюбие. И тогда камнем упадет орел и схватит воробья. Карлос убьет его.
Старик поправил костыль под левой рукой, раздвинул черную портьеру и зашел в кабину для исповеди. Выглядел он плохо: на лице лежала смертная бледность, и он был доволен, что человек в облачении священника,
— Ангелюс Домини.
— Ангелюс Домини, сын Божий, — донесся шепот, — благополучны ли дни твои?
— Они на исходе, но они стали благополучными.
— Да. Я думаю, это задание станет последним. Однако оно настолько важное, что твой гонорар будет впятеро больше обычного. Я думаю, он тебе пригодится.
— Спасибо, Карлос. Стало быть, ты знаешь.
— Знаю. Вот что ты должен сделать, и то, что ты услышишь, покинет этот мир вместе с тобой. Ошибке места быть не должно.
— Я всегда был точен и останусь таким до конца.
— Опочиешь с миром, старый друг. Это легче… Ты пойдешь во вьетнамское посольство и спросишь атташе по имени Фан Лок. Когда окажешься с ним один на один, скажи ему следующие слова: «Конец марта 1968 года. „Медуза“, сектор Тамкуан. Там был Каин. Другой тоже». Запомнил?
— Конец марта 1968 года, «Медуза», сектор Тамкуан. Там был Каин. Другой тоже.
— Он скажет тебе, когда прийти снова. Дело решится за несколько часов.
Глава 17
— Я думаю, теперь настала пора поговорить об одной fiche confidentielle из Цюриха.
— О Боже!
— Я не тот человек, которого вы ищете.
Борн схватил женщину за руку, удержал на месте, не позволил выбежать в многолюдный зал элегантного ресторана в Аржантей, неподалеку от Парижа. Павана завершилась, гавот закончился. Они были вдвоем в обитой бархатом кабинке — как в клетке.
— Кто вы? — Мадам Лавье с гримасой боли пыталась высвободить руку. На ее загримированной шее обозначились вены.
— Богатый американец, который живет на Багамах. Вы не верите?
— Мне следовало догадаться: ни расписок, ни чеков — одни наличные. Вы даже не посмотрели в счет.
— Равно как и на цены перед этим. Потому вы ко мне и подошли.
— Какая же я дура. Богачи всегда смотрят на цены, хотя бы ради удовольствия ими пренебречь.
Говоря это, Лавье оглядывалась по сторонам, высматривая свободный проход или официанта, которого можно было бы подозвать. И спастись бегством.
— Не надо, — сказал Джейсон, следивший за ее глазами, — это было бы глупо. Для нас обоих лучше поговорить.
Лавье смотрела на него. Посреди гула большого, тускло освещенного канделябрами помещения и доносившихся от соседних столов взрывов беззаботного смеха между ними повисло враждебное молчание.
— Я еще раз спрашиваю: кто вы такой?
— Мое имя значения не имеет. Пусть будет то, что я вам назвал.
— Бригс? Оно фальшивое.
— Как и Лярусс — имя того, кто взял напрокат машину и посадил в нее трех убийц у банка Валуа. Там у них ничего не вышло. Не вышло у них и сегодня на Новом мосту. Он от них ушел.