Тайна Лысой горы
Шрифт:
И мы спокойно пошли в поселок. У аптеки Фархад вдруг остановился.
—Загляну в ящик,— сказал он.— На всякий случай.
Фархад открыл ящичек и, к нашему удивлению, вытащил из него еще одну бумажку.
—Вот, еще одна,— недоверчиво сказал он. В голосе президента мы не уловили былой радости.
—Тоже, наверное, проделки Арика,— предположил он.
—Читай, что там,— поторопил я его.
Фархад развернул листок и прочитал: «Киса дувал продырявила, сама не починю. Помогите, ребята, а я вас молочком напою. Ханифа-апа». Фархад поднял голову:
—Что скажете?
—Похоже, что на этот раз не Арик писал. Больно грамотно...
—А может, он кого-нибудь еще подговорил?— предположил я.— Надо проверить. В один капкан дважды только болван попадает.
—Пусть только попробует!— не на шутку вспылил Сервер.— Я им настоящий капкан поставлю под их партой. Пошли к Арику,— и он решительно увлек нас за собой.
Аркадий сидел на куче бревен, сложенных пирамидой у дома, и улыбался.
—Зря ржешь,— хмуро сказал Фархад.— За такие шутки, сэр, по шее дают.
—Что, ложная тревога?— захохотал Дворянский.— Ничего, зато вы проверили свою боеспособность. Здорово мы с Васькой вас, а?
Конечно же, без Кулака и тут не обошлось. Удивительный все-таки человек. То хорошее сделает, то пакость. Ох, сложная натура... Кулак ведь, если хорошенько подумать, разнесчастный человек. За что ему, спрашивается, такая напасть — получать удовольствие от всяческих пакостей. И даже не знаешь, как помочь ему — ведь пропадает человек и сам этого не замечает.
—Тебя Кулак научил, да?— почти спокойно спросил я.
—Ты про нашу с ним операцию «Ложная тревога»?— улыбнулся Арик.
—Вы ей и название придумали?!— с издевкой в голосе восхитился я.— А вот это, скажи, тоже ложная тревога?— с этими словами я протянул новую заявку.
Дворянский пробежал глазами и замотал головой:
—Не, не наша.
—Ты уверен?— я с недоверием смотрел ему в глаза.
—Честно говорю — не наша. Хотите — проверьте.
—Вместе проверим!— решительно сказал Сервер и потянул Арика за руку: —А ну, пойдем с нами к Ханифе-апе. И учти, если это новая ложь...
Арик не дал ему договорить, проворно вскочил с бревна и, высвобождая руку, протянул:
—Пожалуйста, могу и пойти — жалко что ли.
Ханифа-апа доила Кису, когда мы зашли во двор.
—Это ваша записка?— спросил я.— Вы писали?
—А разве непонятно?— забеспокоилась Ханифа-апа.— Разве я забыла подписаться?
—Да нет, подписано... А что с дувалом?
—Вот,— показала старушка.— Корова моя с дувалом поссорилась...
В глиняном дувале, выходившем на улицу, зияла огромная брешь. Куски сухой глины валялись здесь же.
—Ума не приложу, чего они с Кисой не поделили!— досадовала Ханифа-апа.— Киса у меня смирная — дувал валить по пустякам не станет, она у меня и ворота хорошо знает. А тут вдруг как вонзит рога!..
Я невольно поежился, мысленно порадовавшись тому, что я не дувал. Мало радости стать безъязыкой жертвой агрессии грозной Кисы. Уж не пытался ли дувал подоить Кису?..
Я глянул на Фархада и изумился. Его лицо светилось. Он, похоже, был так рад таинственной агрессивности Кисы и разрушению дувала Ханифы-апы, как будто это было драгоценным подарком лично ему. Но я понимал Фархада — президент Академии добрых услуг наконец-то добрался до дела.
—Надо делать кирпичи!— объявил Фархад.
Мы были удивлены: это что же — кирпичный завод строить? Лишь для того, чтобы наложить заплатку на дувал?.. Мы, конечно же, шутили.
—Никакого завода не надо,— пыжился Фархад, не понимая иронии. — Все, что нам понадобится — формовка и глина. Глины у нас на целый город хватит, а формовку сколотим в сара... то есть в Академии,— поправился Фархад.
—А нужен ли тут кирпич?— засомневался я.— Налепим штук сто гуваляшек из глины, а когда катыши высохнут, забьем ими дыру. И все дела!
Фархад презрительно хмыкнул:
—Отстаете от века, товарищ редактор!
Меня, честно говоря, это обидело.
—Подумаешь, рационализатор!— не утерпел я.— Будто твой кирпич-сырец далеко от каменного века ушел.
Конец нашему спору положил рассудительный Сервер.
—Володя, ты неправ,— спокойно сказал он.— Во-первых, Фархад — президент, а значит его надо слушать. А во-вторых, кирпичи, и вправду лучше. Чем
спорить — займемся лучше делом — не то ведь опять до ночи дотянем и разойдемся ни с чем, кроме протокола спора.
Решили разделиться: Фархад с Андреем идут сколачивать формовку для выпечки кирпичей, а мы станем готовить глину.
—Кетмень или лопата есть?— деловито осведомился я у Ханифы-апы.
—В кладовке... Сейчас вынесу,— заспешила она.
У самого дувала мы стали рыть широкую яму, рыхлить землю и легонько заливать ее водой. Яма наша, как ненасытная, шустро выпивала всю воду.
—Больше лейте,— распорядился Сервер, и мы с Костей заспешили с ведрами от колодца к яме.
—Кажется, хватит,— сказал наконец Сервер и, закатав выше колена штанины джинсов, полез в самое пекло. Ноги его, всхлипывая, сразу же глубоко провалились в мокрую вязкую глину и он, с трудом извлекая их из цепкого плена, принялся неистово топтать кашу.
— Чего уставились!— не вытерпел наконец он.— Скидывайте шузы и сигайте ко мне — глину надо месить, чтобы поспела.
Мы с удовольствием принялись топтать глину. Словно цепкий пластилин, она податливо мялась под нашими ногами и, честно говоря, было ужасно приятно ногам вот так давить ее. Рафаэлька, внук Ханифы-апы с восхищением наблюдал за работой, явно завидуя нам. Сервер задорно подмигнул ему, не переставая поднимать смачно чавкающие ноги:
—Ну, как тесто готовим? Нравится?
Несмышленыш Рафаэлька растерянно захлопал глазами и спросил: