Тайна Лысой горы
Шрифт:
—Это тесто, да? Значит, вы будете печь?
—Как же — конечно будем! — серьезно подтвердил Сервер.— Дувал новый будем печь. Гляди, какое тесто — как на дрожжах подходит!
Рафаэлька при этих словах встрепенулся и вдруг что есть духу помчался в дом, бросив на бегу:
— Я сейчас...
Он скоро снова подбежал к нам, держа в руке какой-то бумажный сверток. Его глаза сияли.
—Вот!— выпалил Рафаэлька.— Я в холодильнике взял. Держите! Это дрожжи, вы же сами сейчас говорили про них. Бабуля, я знаю, всегда их кладет в муку.
—В тесто,— поправил я.
—И тогда...— увлеченно продолжал Рафаэлька, явно не внимая моему замечанию,— вся мука горой поднимается. Это волшебный порошок, я знаю...
Рафаэлька на секунду умолк, чтобы перевести дыхание, потом довершил:
— Вы его тоже насыпьте в ваше тесто — его сразу много станет.
Костя захохотал, да и мы с Сервером с трудом сдерживались. Но черные Рафаэлькины глаза излучали такую радость, что мы оба, закусывая до боли губы, утерпели, не рассмеялись. А Сервер, не глядя на Костю, сердито сказал:
— Зря смеешься. Рафаэлька дело говорит.
Мы взяли у Рафаэльки пачку дрожжей и незаметно спрятали ее, чтобы потом потихоньку вернуть Ханифе-апе.
Тут подошел Юрка Воронов с мешками за плечом. Он нес наломанный в овраге сухой камыш. Его мы мелко нарезали садовыми ножницами и, высыпав в готовую глину, хорошенько все перемешали. Это нам Фархад наказал сделать так — чтобы кирпичи наши прочнее были. Скоро глина поспела, и мы стали ждать Фархада с Андреем. Наконец они появились, торжественно неся две формовки по два отделения в каждой и с держалками. Мы принялись осматривать диковинное рукоделие наших товарищей.
—Как сколачивали?— спросил я.— Размеры точные, не ошиблись?
Фархад не скрывал довольной улыбки:
—Все точно, можешь не сомневаться.
Его перебил Андрей:
—Слушайте, что Фархад придумал!— горячо рассказывал он.— Поставили мы два кирпича, подогнали под их размеры со всех сторон по досточке — и сколотили их. Проще пареной репы.
—Техника на грани фантастики!— кивнул я.— Сказка, ставшая былью!
Я потянулся к формовке, которую держал Андрей:
—Давай сюда эту штуковину — испытаем в деле.
Я зачерпнул кетменем глину и хотел было наполнить ею формовку, как вдруг Фархад, дернувшись, выхватил формовку прямо из-под занесенного над ней кетменя — глина гулко шмякнулась на землю.
—Ты что?— рассердился я.— Шутишь?
—Это я шучу?! — закричал Фархад.— Ты пойди и сам сколоти формовку — вот потом и порть ее сколько угодно.
—Порчу?— удивился я.— Может, ты ее в музей отослать хочешь? Это другое дело. А я хотел слепить первый кирпич.
—Кто ж так лепит!— усмехнулся Фархад.— Сначала формовку надо песочком посыпать — иначе ведь глину потом и клещами не отдерешь — отмывать придется.
Я тут же позабыл о своей вспышке и примиряюще сказал:
— Так бы сразу и объяснил, откуда ж я знаю, что еще и песок нужен.
Скоро вдоль всего дувала на солнышке жарились красавцы-кирпичи, присыпанные песочком, словно сахаром. Мы не могли на них налюбоваться. Эти кирпичики казались нам сейчас лучшим в мире лакомством — так бы и попробовали на вкус. С сожалением вываливали мы из формовки последние два кирпича — дело это нам пришлось по душе.
—Ну все!— вздохнул Фархад.— Теперь дня три сохнуть будут. Пусть лежат — главное, чтобы никто не подавил.
—Ничего,— успокоил я его.— Здесь слоны не ходят.
—Есть народ и пострашнее слонов,— со значением сказал Сервер.
—Ты о Кулаке?— догадался я.— Так мы его заранее предупредим. Кстати, и за вчерашнюю ложную тревогу мы с ним еще не рассчитались...
Ваську Кулакова мы нашли не дома, а все на тех же бревнах, что были свалены у ворот Дворянского. Кулак с Ариком играли в карты. Увидя нас, они поспешно сгребли карты с крутобокого бревна и встали.
—Ну, как дела?— спросил Кулак.
—Как в овраге!— ответил я.— Думаешь, мы не знаем, кто нас туда спровадил? Твоя работа!
Кулак криво улыбнулся:
—Ладно, чего уж там.
—Слушай внимательно, Кулак,— сказал я.— Советуем запомнить следующее...
И тут я стал загибать пальцы и перечислять:
—Первое — мы сделали кирпичи... Второе — они сохнут около дувала Ханифы-апы. И наконец, третье — если хоть один из них окажется сломанным...
Сервер не дал мне окончить, спешно выступил вперед и выпалил:
—...то мы, Кулак, тебя самого заместо кирпича используем, тобой дырку в заборе залепим. В живой барельеф превратим!
—Было бы отлично!— усмехнулся я.— Глядите, какой жирный — его на всю дыру хватит.
Васька сжал кулаки:
— Потише... Сами, небось, до смерти рады, что у Академии дело появилось, а на меня же еще и тянете.
—Мы предупредили, а ты слышал!— поставил точку Сервер.
Как мучительно долго тянулись дни! Мы трижды в день бегали к кирпичам и проверяли — высохли ли. Нам даже начало казаться, что в последнее время солнышко совсем ослабло. Но наконец, в очередной раз простукав кирпичи, Фархад торжественно объявил:
—Готово! Звенят!.. Хрусталь! Хоть в сервант ставь!
Мы в мгновение ока замесили ямку поменьше первой и быстро залатали дыру в дувале, а затем аккуратно обмазали все глиной. Я поднял с земли острую палочку и вывел на податливой глине — «Объект сдан заказчику с оценкой...». Тут я замялся и велел Рафаэльке бежать за Ханифой-апой.
—Отлично!— всплеснула она руками, любуясь нашей работой, и я спокойно довершил: «...с оценкой отлично». И чуть ниже подписал — «АДУ»