Тайна Лысой горы
Шрифт:
—Вай, из Катта-Каравана! Ай, молодцы, джигиты. У меня ведь в вашем поселке брат живет, он тоже в чайхане работает.
—Азим-ака, что ли? — недоверчиво спросил Сервер.
—Ай, молодец!— еще раз восхитился чайханщик.— Ты брата моего знаешь? Давно видел?
Его глаза лучились.
—Да кто ж его не знает!— улыбнулся Сервер. — Азима-ака все знают.
—Правильно, правильно!— закивал головой чайханщик.— Все его знают, хороший человек мой брат. Ну, как его здоровье?
Сервер пожал плечами:
—Хорошее здоровье, не жалуется.
—Как жена, дети? Все здоровы?
—Тоже здоровы.
—А дома как?.. Дрова есть? Корова здорова?
—Здорова корова— ответил Сервер.— Наверное, здорова — чего ей хворать?
—Ну а настроение как, хорошее?
—Хорошее.
—А как на работе — план по товарообороту выполняет?
— Выполняет,— безвольно повторил Сервер.
—А посетители довольны?
—Довольны,— панически кивнул Сервер.
—В книгу жалоб не пишут?
—Пишут!— Сервер, похоже начинал терять терпение.
Чайханщик схватился за сердце.
—Вай, дорогой! Что пишут?
—Благодарность пишут!— поспешил вставить я, боясь, как бы Сервер не наговорил с три короба.— За высокую культуру обслуживания!
Чайханщик сразу повеселел.
—Вай, дорогой! Совсем другое дело. Я чуть не испугался. Что, думаю, за два дня могло измениться, почему люди жалобную книгу тревожат?
—А почему за два дня?— удивился я.
—Как почему? Брат у меня позавчера гостил. Все хорошо было.
—Так значит вы с ним виделись позавчера, а нам столько вопросов задаете?
—Конечно, дорогой, конечно. Два дня брата не видел — сто вопросов язык щиплют. А за добрую весть я земляков моего брата сейчас волшебной шурпой угощу.
Мы хотели было возразить, но чайханщик, замахав руками и не слушая нас, побежал к гигантскому котлу и скоро нес две касы, над которыми вился белый дымок.
—Кушайте, джигиты!— сказал чайханщик, ставя чашки на ковер перед нами.— Мировая шурпа! Газалкентская особая!
—Но мы...— начал было я, но чайханщик сердито сказал:
—Обижаешь, дорогой. Ты будешь кушать, а я буду думать, что это брат кушает, и у меня вот здесь будет хорошо.
И чайханщик гулко постучал кулаком по тому месту груди, где у него было сердце.
—Ты хочешь, чтобы здесь было плохо, да?
—Ну что вы!— испугался я.— Пусть будет хорошо. Мы шурпу с удовольствием поедим.
—Спасибо, дорогой!— расплылся чайханщик.— Пусть под тобой тысяча велосипедов состарятся! Пусть у твоей мамы двадцать пять внуков будет.
Мы с Сервером испуганно утопили ложки в касах с шурпой и почувствовали как уходит из нас усталость. Шурпа, действительно, была очень вкусной. Аккуратно вытерев стенки касы кусками лепешки, которые тотчас отправили в рот, мы понесли было касы к чайханщику, но увидя это, он предупредительно пошел к нам навстречу, протестующе показывая, что касы надо поставить обратно на тахту, откуда он их сам заберет.
—А брату моему привет передайте, земляки дорогие! — попросил он. — Вы когда домой поедете?
—Вечером и поедем.
—Вечером?— воскликнул чайханщик.— Обязательно сначала ко мне загляните.
—Что-нибудь передать брату хотите?— с готовностью спросил я.— Мы всегда пожалуйста, у нас багажники пустые.
Чайханщик покачал головой.
—Ничего не надо. Просто вечером плов будет. Покушаете перед дорогой. Вы ведь не кушали еще знаменитый газалкентский плов?
...Чайханщик объяснил нам, где школа, и мы нашли ее без труда. Тем более, что, напутствуя нас, он сказал:
—Как увидишь, где тысяча велосипедов стоит — тут слазь, тут кончай дорогу, тут школа.
И действительно, мы увидели около школы огромный велопарк. Стояли тут и мопеды, и даже три мотоцикла.
—Тут гараж или школа?— удивились мы, с трудом пробираясь сквозь бурелом техники. Дорогу нам преградил мальчишка с нарукавной повязкой.
Он спросил:
—Вы откуда?
—Из Катта-Каравана. Хотим узнать, где доски делают. Понимаешь, у нас доска совсем прохудилась. Стали мы ее снимать, а на обороте ярлык... Вот мы
удивились и решили поехать.
Мальчишка заулыбался и показал нам свободное место на стоянке.
—Сюда ставьте свои велосипеды... А вы что же, не поверили наклейке?
Я пожал плечами:
—Не знаю... Странно как-то... Фабрика-школа. Разве так бывает?
—А вот так бывает? — дежурный обвел рукой море велосипедов.— Бывает вот так, чтобы вся школа на своих велосипедах приезжала?
—А почему бы и нет?— ответил Сервер.— Велосипеды во всех магазинах продают.
Мальчишка кивнул.
—Продают, верно. Но все эти велосипеды мы купили на деньги, которые сами заработали на нашей школьной фабрике. Три тыщи досок в год — это вам не
шутка!
Вальтер (так звали нашего нового знакомого) повел нас на фабрику, расположившуюся во дворе школы. Под огромными сводами гремели, гудели, пели, ухали и взвизгивали всевозможные станки, молоты, сверла. И всюду у станков и механизмов стояли ребята, ловко управляясь с брусками и рейками, лихо разматывая широкое коричневое полотно линолеума. Четверо мальчишек деловито грузили на машину готовые доски.
—Куда отправляете?— спросил я Вальтера.
—Ясно куда,— покровительственным тоном объяснил он.— Генеральному заказчику, министерству просвещения республики.
Тут подоспел перерыв и нас окружили ребята, забранные в черные фартуки, как в латы.
—Вот,— показал на нас Вальтер.— Из Катта-Каравана приехали. У них доска испортилась.
—Дырки в ней,— виновато сказал я. Вальтер изменился в лице.
—Дырки говоришь? А по чьей вине? Не нашей?
—Да что вы?— испуганно замахал я руками.— Отличная была доска. А Васька Кулаков в нее ножичек бросал на перемене. И другие тоже...