Тайна Лысой горы

Шуф Павел

—Как же?

—Одна — Лысой, другая — Пустой, а третья — Голой. И точно названы!

Он вздохнул.

—Вот и получается, что наши заготовители недобирают травы.

Я опустил голову. Мне почему-то стало стыдно. Я вспомнил, как и наш отряд, бродя по полям и горам, всегда собирал букеты и плел венки. А потом... Потом это засыхало и выбрасывалось.

Я поднялся.

— Извините, мы что-нибудь придумаем.

—Погодите, молодой человек! — остановил меня аптекарь.— Так и быть, сыщу для вас пачечку. Не возвращаться ведь к больной бабушке с пустыми руками.

Вернувшись

в Катта-Караван, я пересказал своим друзьям беседу в аптекоуправлении.

—Де-ла-а!— протянул Сервер.— Не, ребята, лучше не болеть!

—Лучше давай думать, что будем делать. Спасать надо Лысые горы.

—А что сделаешь? Возле каждого холма злую собаку не пропишешь.

—Злую не надо,— согласился я.— Злая и сама цветы в клочья изорвет.

—По-моему,— сказал Фархад,— надо сначала походить да посмотреть — что к чему. Глядишь, и придумаем...

И, оседлав велосипеды, мы поехали к холмам и поразились тому, как много горожан возвращаются отсюда домой с охапками цветов. Это, и впрямь, были целые снопы. Мы остановили парня с девушкой, которые несли букет толщиной с бочонок тетки Марьям, и спросили:

—Не подскажете, где Лысая гора?

—Вам какая?— сощурилась девушка.

—Лысая,— повторил я.

—Так их тут много — Лысых... Какая именно?

—Любую покажите.

—Да зачем она вам?— тряхнула косой девушка.— Если вы за цветами, то лучше идите во-он туда. Там еще есть. А с Лысой что возьмете? Лысая — она и есть лысая. Вот, кстати, мы с нее последние цветы собрали,— кивнула она на бочонок.

—Все равно покажите,— упрямо повторил я.— Мы туда по другому вопросу.

—Пожалуйста, — рассмеялась девушка. — Езжайте прямо. Вы ее сами узнаете — лысина на солнышке так и блестит.

Да, мы узнали ее сами. Горка была истоптана тысячью подошв и каблуков, травы нещадно помяты и обломаны. Мы молча стояли у подножия, оглядывая жуткое разорение на склонах.

—И точно — Лысая! — сокрушенно кивнул я. — Верное имя придумано, лучше не сказать. И никакой, оказывается, нет у нее тайны.

—А я б...— разволновался Сервер,— волосы на голове у тех, кто здесь орудовал — вот так же пообрывал бы!

—Мы их только что видели!— насмешливо сказал я.— Что ж не пообрывал?

—Это кто же?— опешил Сервер.

—Да парень с девушкой, что нам сюда дорогу показали. Какую шикарную косу упустил. С нее бы и начал!— я укоризненно покачал головой, а Сервер, явно не распознав иронии в моих словах, стал растерянно оправдываться:

—Знаешь... Как-то в голову не пришло, что они тоже вредители. Такие симпатичные ребята. Иди — догадайся...

Фархад кивнул:

—Самое обидное, что они и сами не подозревают об этом. Скажи им, что гору убили,— всерьез обидятся. Наверное считают, что ужасно любят природу, жить без нее не могут.

Мы стояли у разоренной горы и были в отчаянии от своей полнейшей беспомощности. Ах, если бы мы могли положить все эти горы в необозримый сейф, запереть на замок, а ключ сдать в аптекоуправление усатому дядечке!

Домой возвращались молча. И уже у самого дома я сказал Андрею:

—Готовь фотоаппараты — есть идея!

— А что фотографировать будем? Вредителей? Браконьеров? Или, может, цветущие горы — чтобы вместо лекарств вручать больным виды на травы?

—Пленки на всех вредителей не хватит,— сказал я. — Есть другая идея. Так принесешь, что ли, завтра?

—Мне не жалко.

Мой план был прост. Следующий день ушел у нас на дежурство в аптеках. Мы дожидались всех, кто приходил сюда за лекарственными травами, объясняли им свою задумку, и тех из них, кто соглашался,— фотографировали вместе с рецептом. Вечером мы пошли в андрейкину фотолабораторию — проявлять пленку и печатать фотокарточки. Снимки удались на славу — во всяком случае, лица и рецепты были внятно видны. А это нам и требовалось.

Заведующий поселковой аптекой понял нас с полуслова. Он развил бурную деятельность — хрипло доказывал по телефону кому-то высокому, что будет жаловаться еще выше, вызывал подчиненных и отдавал распоряжения. Зато после обеда во двор аптеки вкатила машина, увидев которую из окна он облегченно кивнул нам:

—Ваша прибыла... Разгружайте!

Машина была доверху полна брусками, фанерой, ватманом. И все мы превратились в столяров. Перво-наперво мы делали щиты, а попросту говоря — прибивали к каждому листу фанеры ножки, а затем прикрепляли к фанере кнопками лист ватмана. Следующий день ушел у нас на два дела: я с Сервером и Фархадом занялся раскраской щитов, а остальные отправились к Андрею печатать несметное число фотографий. На каждом щите мы написали: «Остановись и прочти! Только ты можешь нам помочь!» Всю остальную площадь мы заклеивали десятками фотографий неудачливых посетителей аптеки, так и не получивших заветных трав. Внизу шел такой текст от имени «больных»: «В аптеке всем нам отказали. Трав нет. А ты спасешь нас, если не будешь делать гору Лысой!»

Подпись под щитами была такой: «Твои родные и друзья, а может, и ты сам».

Потом мы погрузили щиты (а их получилось больше сорока) на грузовик и повезли устанавливать там, где еще можно было хоть что-то спасти... Через три дня, в воскресенье, мы вновь приехали на велосипедах к городской окраине. Как и раньше, в город возвращались после загородных прогулок по живописным окрестностям толпы народу. И только одно отличало эти толпы от прежних — мало кто нес букеты и веники, мало кто воровато озирался, как это бывало прежде. И все улыбались друг другу, как будто были родными или просто знакомыми. Мы и сами скоро не выдержали и стали отвечать на улыбки. А Сервер сказал так:

— Лично нам эти целебные травы, думаю, не понадобятся. Улыбка — неделю жизни сберегает. А мы сегодня на сто лет вперед наулыбались.

Возвращение из дружественной галактики

И тут на меня свалилась новость, к которой, впрочем, нужно было исподволь готовиться: Айгуль и Алишер объявили о своей свадьбе. Мы послали телеграммы — бабушке и Акраму. Акрам, конечно же, не смог приехать. А вот бабушка не заставила ждать себя и скоро прибыла.