Тайна острова Буяна
Шрифт:
— Что ж, Никитишна, — Александр Михайлович слегка улыбнулся. — Твоя версия не хуже всех других, которые будет отрабатывать следствие. Возможно, так оно все и было… Пойдемте, ребята, — кивнул он нам. — Мы проводим вас до лодки и ещё несколько вопросов зададим.
Когда мы распрощались с Никитишной и вышли на улицу, Александр Михайлович спросил у УБЭПовца:
— Ну, что, надо «водников» срочно поднимать?
— Разумеется, — кивнул тот. — Пусть ищут его по всем окрестным местам.
Служба, которую в просторечии у нас называют «водниками» — это нечто вроде водного ГАИ, водная инспекция, которая следит за порядком на всех судоходных путях и, в случае чего, может оштрафовать или даже арестовать судно или лишить капитана, штурмана или хозяина катера, гоняющего в опасной близости от теплоходов и барж, прав. Для управления моторным судном права нужны так же как для вождения машины и тем, у кого отбирают эти права на управление водным транспортом, приходится вставать на прикол. Только некоторые владельцы лодок с подвесным мотором — деревенские мужики, прежде всего — ездят без всяких прав, и то это считается неположенным и за это могут штрафануть. Ну, и делами посерьезнее эта служба занимается. Короче, она занимается обеспечением всей безопасности на водах.
УБЭПовец повернулся к нам:
— Так куда вы путь держите?
— На остров Коломак, — ответили мы. — Переночуем там в палатке, а утром — назад домой.
— Ну, Коломак — место тихое, хорошее, и в стороне от всей неразберихи, которая здесь может начаться, — заметил Александр Михайлович. — Так что вашему отдыху там ничто не помешает. И все-таки я попрошу «водников» проведать вас. И сегодня к вечеру, и завтра утром. Если к утру этого типа ещё не поймают, то пусть они проводят вас часть пути. Хотя, я думаю, поймаем мы его — дурной какой-то мужик, и ведет себя очень нелепо… А тебе не жарко во всех этих шкурах, которые ты на себя наворотил? — спросил он у Ваньки.
— Нет, — заносчиво ответил мой братец. — Викинги всегда ходили так, и зимой, и летом.
— Что ж, будь викингом… Так вот она какая, ваша лодка? Ну и разукрасили! — восхитился Александр Михайлович. — Да увидев этого дракона, и тебя на корме, в косматом шлеме с рогами, с щитом и мечом, от вас кто угодно драпанет!
— Странно, что наш «охотник» не драпанул, увидев такое зрелище! поддержал его УБЭПовец. — Наверно, у него и впрямь винтиков в башке не хватает, потому что любой нормальный человек трижды подумал бы, прежде чем тормозить такую пирогу!
— Это не пирога, это струг, — сурово поправил мой братец.
— Хорошо, струг… А может, ты и прав, что так вырядился, — УБЭПовец зябко поежился. — Как-то резко холодает, и тучи на солнце надвинулись. Будем надеяться, что это ненадолго. Ладно, ребятки, счастливого пути!
Милиционеры помогли нам спустить лодку на воду и махали, пока мы отплывали от берега.
— Ну, все! — сказал я, разворачивая парус. — Теперь прямиком к острову, без всяких остановок!
Глава пятая
Высадка на остров
Как вы сами понимаете, во время этого последнего отрезка пути к острову — а шли мы до Буяна где-то час — нам было о чем поговорить. Все мы были, конечно, потрясены тем, что наш псих оказался ещё и фальшивомонетчиком, и строили самые разные версии, что это может быть за человек, и что вообще с ним могло произойти. Особенно усердствовали Ванька и Фантик, выдвигавшие ну просто немыслимые и фантастические предположения, а я старался сосредоточиться на управлении парусом и на собственных размышлениях. Я не верил, что камушки, из-за которых разгорелся весь сыр-бор, не имели никакой ценности и наш охотник приобрел их — за огромные по местным меркам деньги, сам эти деньги предложив! — лишь «по блажи». Как не верил я и в версию Никитишны, будто он, несчастненький, не ведал, что расплачивается ненастоящими деньгами. Отлично он это знал — иначе не был бы таким щедрым!
И все это — и «глянцевые» камешки, и фальшивые сторублевки, и его желание прикрыться нами от кого-то (я припоминал его нервозность, его страх перед какими-то «другими лодками», и все больше укреплялся в мысли, что мы нужны ему были в качестве прикрытия, живого щита — видимо, рассчитывал на то, что какие-то крутые люди, охотящиеся за ним, стрелять по детям не станут и не станут сводить с ним счеты в присутствии детей) — скорей всего, прикрыться от тех, с кем он не поделил либо эти загадочные камешки, либо выручку от сбыта фальшивых денег — словом, все это, как и многое другое, должно быть как-то связано между собой, думал я, у всех этих ветвистых побегов множества странных событий должен быть один корень! И я просто обязан этот корень нащупать!
— Давайте рассуждать логически, — сказал я. — Этот тип — не псих, он себе на уме. Он изображает из себя охотника, а на самом деле забрался в глухие места, чтобы спрятаться от кого-то. И все равно он боится, что его найдут. Вопрос: от кого он прячется?
— От своих подельщиков, от кого же еще! — уверенно сказал Ванька. Они, небось, кучу времени трудились, чтобы наизготовлять прорву фальшивых денег и потом разбогатеть, меняя их на рынках — а он взял и кинул всех! Смылся с чемоданом фальшивок, чтобы только ему весь доход достался.
— Мы не видели при нем ни чемодана, ни какого-нибудь объемистого тюка, — напомнил я.
— Значит, он где-то спрятал весь запас фальшивок, чтобы потом за ними вернуться! — сказала Фантик.
— Конечно! — поддержал её Ванька. — Не стал бы он мотаться по лесам с чемоданом в руках или с мешком за плечами. Ведь ему надо охотника изображать! Вот он и устроил где-то тайник — скорей всего, рядом с тем местом, где мы на него нарвались.
— Кстати, мы ведь толком не сказали милиции, что этот тип явно кого-то боялся и от кого-то прятался! — спохватился Фантик.
— Ну, из наших рассказов это и так было вполне понятно, — успокоил я её. — Вы лучше задумайтесь над двумя другими вопросами. Первый — что это могут быть за камушки, которые в глазах деревенской старухи не имеют никакой ценности, и от которых прожженный мошенник так заторчал? И второй где он провел ночь? У Никитишны он побывал вчера, а мы его встретили сегодня — и он был этаким свежачком, чистым и выбритым, выглядящим так, будто ночевал он не в чулане и не в палатке, а в нормальных цивилизованных условиях. Где-нибудь в туркомплексе, скажем, или у частных хозяев.
— Тебе кажется таким важным выяснить, где он ночевал? — с сомнением спросила Фантик. — Он мог в любой деревне снять комнату на ночь. Надувная лодка и маленький моторчик вполне умещаются в рюкзак, поэтому к воде он не был привязан. Мог найти себе место в любом туркомплексе хоть за десять километров от воды.
— Не забывай, что его преследуют, — подчеркнул я. — То есть, абы где он бы останавливаться не стал. Он бы выбрал себе тихое надежное место, верно?
— Ну и что? — сразу возразил Ванька. — У нас таких тихих надежных мест — пруд пруди! Мы вовеки не найдем, где он останавливался, если только нам жутко не повезет? И даже если найдем — чем нам это поможет?