Тайна озера Кучум

Топилин Владимир Степанович

Ченка обиделась, отвернулась, засопела:

— Эко! Как хутой кателок, — постучала себе по голове. — Там вота не тержится, а у тебя в голове лавикта. Карашо нато клати… Вдруг засобиралась, поправила дошку, надела шапку и решительно направилась к выходу.

— Ты куда? — задержал её Агафон.

— Пойду, отнако. Смотреть путу по лыжне, где потерял, что нёс.

Иван едва не упал со стула:

— Ты что, мать-телега, все триста километров будешь искать?!

— Так, отнако. Нато гляти, кароший потарок нато прать, пока снег не сыпал…

— Постой, —

оборвал её Агафон. — Пошутил я, вот он, твой подарок!

И, торжественно приподняв руку, осторожно загремел металлической коробочкой.

Ченка — как пуля! Уже стоит рядом, выхватила коробочку, крутит в руках:

— Эко! Каварил, терял. Хотел Ченку обмануть! Нет, меня не проветёшь. Ченка знай, что нато телай, когта её хотят опманы-вай… — и хитро улыбнулась.

— Постой! — остановил Агафон. — Не тряси, просыпешь.

Взял коробку руками, открыл, стал показывать:

— Вот, смотри. Крючки железные, разные. Рыбу ловить. А вот нитка невидимая. Леска называется. К крючку, значит, цеплять надо, чтобы рыба не видела.

— Ой, бое! Карашо-то как, отнако. Гляди нато, крепкая, нет? — тут же попробовала леску на прочность руками, едва не порезала ладони, похвально закачала головой. — Эко! Тонкий, как паутина. А руки рвать не могут.

Попробовав на крепость леску, решила проверить крючки. Никто и слова сказать не успел, как она проворно взяла пальцами металлическую снасть, поднесла ко рту. И конечно же зацепилась губой.

Ещё не понимая, что с ней произошло, удивлённо приподняла брови, посмотрела на Агафона, как будто он был виновником случившегося. Тот побледнел:

— Ну, ты глупая… Кто же в рот крючки суёт? Ты что, налим? Там же жало, чтобы рыба не срывалась. Вот как теперь его вытаскивать?

Ченка недоумённо посмотрела на него, пожала плечами, взяла со стола нож, оттянула губу, примерившись, сделала надрез и освободила крючок. Всё это произошло так быстро, как будто прихлопнула комара. Мужики молча смотрели на неё, удивляясь смелости женщины. А она, слизывая языком лившуюся с губы кровь, удовлетворительно зацокала:

— Кароший, отнако, крючок! Карашо рыпа ловиться путет.

Наконец-то все подарки были розданы, настала очередь Сергея.

— Ну а для меня что-то есть? — спросил он.

— А как же! Есть, — достал большой пакет под сургучом. — Вот, читай, не ленись.

Инженер взял в руки послание, тут же вскрыл печати и, наклонившись к свету, стал читать. Агафон тем временем сел за стол, налил себе водки, выпил, принялся за еду. По его равнодушному виду было понятно, что дела государственной важности его нисколько не интересуют. Что ему за надобность? Попросили — сходил, отдал, да назад новый документ принёс. Обязанность свою выполнил. Да и зачем ему читать, когда бумага эта… им же и написана!

А Сергею и невдомёк, что плотный лист ватмана исписан Агафоновым почерком, левой рукой. А печать Государственного Департамента Геологического изыскания скопирована с простого указа тёплым, отварным куриным яйцом. Коричневый сургуч залеплен твёрдой смолой кедра. Да и чистые листы бумаги взяты в почтовом отделении. Не видит он хитроватых, блестящих глаз Кулака. Не знает, что над ним уже завис жестокий меч коварства и жадности. Быстро бегают по строкам зоркие глаза, не замечая преподнесённую ложь.

«Горному инженеру, члену геологоизыскательной экспедиции от Н-ского Горного Управления Боголюбову Сергею Ивановичу.

Секретное предписание

В связи с Вашим докладом в Уездное Отделение Государственного Департамента Геолоизыскательных работ города Омска нижеследующим приказываем:

1. В связи с гибелью экспедиции ожидать более благоприятных условий, наступления весны, в месте настоящего проживания. В следующем продвигаться к гольцу Кучум для более точных данных обстоятельств гибели людей и их захоронения.

2. В помощь Вам с западной стороны Саяна в мае — июне месяце к гольцу Кучум выйдет вспомогательная экспедиция под руководством Главного Инспектора Криминальных Ситуаций полковника Рукавишникова Сергея Фёдоровича. Убедительная просьба ожидать прибытия партии на месте трагедии.

3. Во избежание непредвиденных обстоятельств отчётную документацию содержания полезных ископаемых в районе гольца Кучум хранить в строгом секрете. На месте встречи с вспомогательной экспедицией иметь их при себе и передать лично в руки полковнику Рукавишникову С.Ф.

Начальник ГУДГРр г. Н-ска.

Молохов С. К.

Месяца февраля 6, года 1904-го. Подпись».

Сергей немало удивлен. Что такое? Подобную форму секретного предписания он видит первый раз в своей жизни. Управление ГУД Рр, что как будто находится в городе Омске, он не знает. А кто такие Молохов и Рукавишников? Может, за то время, что он находится в тайге, изменились и начальники, и названия? Или здесь документы пишутся совершенно по-иному? Внимательно посмотрел на печать внизу. Да нет, вроде всё верно. Печать стоит законная. Слегка размазанная, но это, может, потому, что бумага пребывала при разных температурных режимах. Так бывает, когда документы заносишь с холода в тепло или наоборот. Да и на конверте сургуч нетронутый. Значит, конверт Агафон не вскрывал.

— Что-то не так? — покосившись, бросил Агафон.

— Да нет. Всё нормально, — медленно произнёс Сергей и вдруг спросил: — А что так быстро ответ пришёл?

— Не знаю. Почта хорошо работает, — стараясь казаться спокойным, развёл руками Кулак. — Вот как вчерась передали, а через пять дней уже ответ был. Я не знаю, как-то там происходит. Моё дело маленькое, попросили — сходил, отдал. Мне дали — принёс. И всё.

— А здесь, в городе, кто тебе ответ давал?

— Так… сам начальник, — растерянно заговорил Агафон и тут же нашёлся: — А я не знаю. Набоков Дмитрий бумагу-то твою отдавал. Он и эту получал. Сам я в контору не ходил. Моё дело маленькое… — И, желая замять разговор, поинтересовался: — А что там сказано?