Тайна озера Кучум
Шрифт:
Всё понятно, хотя и жестоко. Но выбирать не приходится,
когда твоя жизнь в опасности. Здесь или ты, или он! Хочешь
жить — умей вертеться. Старая пословица, без всякого сомнения,
имеет корни в далёком прошлом, когда люди вступали в едино
борство со зверем один на один с ножом, пальмой, рогатиной. Для
этого и надо-то всего немного храбрости, смелости и ловкости.
Остаётся заставить амикана броситься на себя. Но это ещё
проще. Загбой хорошо знает язык животных. Крикнуть раненым
тугуткой, оленёнком для него не составит труда. А зверь любит
молочное мясо новорождённых оленят, прибежит на зов с такой
скоростью, что порой у охотника не хватает времени выхватить
из ножен нож. Вот только бы вовремя услышать шаги зверя.
Различить осторожную поступь мешает равномерный шум
падающего мокрого снега, который, прилепившись на ветви
деревьев, выжимает из себя большие капли воды. А те тяжело
шлёпают на землю. И, кажется, что в этом хаосе сжимается
человеческая душа, хочется оказаться в сухом, тёплом месте,
пусть даже у костра. Но нельзя. Загбой должен быть здесь. От
этого зависит дальнейшая судьба членов экспедиции — судьба
его товарищей и его самого.
Прошёл час или больше. Но Загбой не понимает времени. Он
следит за изменением времени суток так: деревья потемнели —
значит, идёт ночь, пора располагаться на отдых; крикнул ворон,
полетел в займище — раскатывай спальник; или капнула вечер
няя росинка — закрывай глаза, спи. И ещё очень много примет,
которые известны не только ему, но и всем людям тайги. Вот
сейчас перед сном последний раз перекликнулись дыргивки.
Где-то там, под гольцом, прощально крикнул куропат. А на вос
точном перевале перед началом охоты коротко гукнул филин.
Всё. Наступил перелом: закончился беспокойный вечер, насту
пила ночь. Самое тяжёлое время суток, в котором уздами судьбы
правит смерть. Прячься, добыча, проворный хищник вышел на
промысел! Стоит только замешкаться, прослушать осторожное
предупреждение, и острые когти сомкнутся на твоей шее. Зоркие
глаза не увидят красок праздного утра.
А подобное предупреждение уже было. Один раз там, за
спиной следопыта, где сидели в засаде Залихватов и Агафон.
251
ВЛ А Д И М И Р ТОПИЛИН
Вернее сказать, это был настоящий переполох, в котором гла
венствующую роль заполошного хора исполняли всё те же
дыргивки, дрозды. Вполне возможно, что они что-то услышали
или увидели. Их тревожный крик довольно долго пугал округу.
Голоса взволнованных птиц говорили охотнику о присутствии
какого-то зверя или человека сзади, где в скраде сидели его то
варищи. Загбой уже хотел бежать на помощь, но вспомнил, как
сам наказывал Николаю и Агафону, что покидать свои места
можно только после выстрела.
Но выстрела не было. Значит, с ними пока что всё нормально.
Возможно, просто птицы испугались шума упавшей кухты или
треска надломившейся под тяжестью сырого снега сушины. Так
бывает, когда беспокойные птицы вдруг испугаются неожи
данного шороха пробежавшего соболя, росомахи или пуханья
упавшей кухты.
И опять тишина. Лишь негромкий шелест падающего снега.
Он уже не тает, а замерзает от холода, превращаясь в колючую,
колкую вату, рассыпанную злым Кучумом на тёплую землю.
Кажется, что дух гор просит покровительства и спасения у зимы
от людей, и та помогает ему.
А снежный покров всё больше и больше. Он растёт на глазах.
Загбой воткнул перед собой, на открытом месте, палочку высо
тою с ладонь. Она очень быстро утонула под зимним покрывалом.
Поставил другую, в две ладони, и опять тот же результат. Третья
равнялась длине лучевой кости, от локтя до кончика пальцев.
И теперь к темноте от неё осталась только треть высоты. А это
равнялось высоте ножа. Если снег будет валить с таким же по
стоянством, то к утру покров достигнет более полуметра. Это
впечатляет, но только не Загбоя. Он привык, как таёжный ручей
привыкает к камням. Охотник знает, что всё временно, за плохой
погодой всегда светит солнце. Да и не время ему думать о пре
вратностях и каверзах погоды. Где-то тут, рядом, может быть, вон
там, за поляной, должен быть медведь. И тогда какие могут быть
рассуждения о каком-то снеге, если в его лицо дышит смерть?
Но зверь не идёт. Он как будто чувствует, что его ожидает,
видел, слышал, что на душник пришли охотники, готовые снять
с него шкуру. А что, если пули, выпущенные из револьвера Ко
252
ТАЙНА 0 3 6 Р А кучум
сти, принесли ему смерть? Нет. Загбой видел амикана, как он
отмахивался от Чингара, как шёл в гору, какой у него был след.
Медведь ранен, но слабо. Пули пробили мышцы, мякоть тела.
Это не смертельно, но опасно. Раненый зверь — страшный зверь.