Тайна озера Кучум
Шрифт:
тыми руками, как родную. Но так уж видно заведено в жизни
таёжного человека: наскучалось сердце по людям. Помолилась
перед иконой, наговорилась вдоволь да приняла подругу к себе
в помощницы без ведома Агафона. С условиями прошлогоднего
договора.
И началась на прииске обыкновенная старательская жизнь,
со всеми её однообразными буднями. Кто-то золото моет, кто-то
следит, чтобы благородный металл не уплыл в чужой карман. Ну
а казаки за порядком смотрят, чтобы, не дай бог, кто-то из стара
телей супротив какое слово грубое не сказал или недовольство
выразил. Удел женщин — готовить еду, мыть, стирать, убирать
да на стол подавать. И этим занимаются Пелагия да Лукерья.
И всё бы ничего, со своими делами женщина справлялась
куда лучше, чем в прошлом году, да вот только заметила Пелагия
в Лушке что-то новое, необычное, увидела некоторую замкну
тость, испуг в глазах. Поняла, что та задаёт несколько странные
вопросы. Первым делом женщина спросила, где сейчас Агафон.
В принципе всё понятно, что в том такого, когда работник ин
тересуется тем, где приказчик прииска. Да только спросила
Лушка, а сама покраснела, глаза бегают, зрачки расширены, как
будто не доверяет Пелагии. Ответ был простым, но полностью
не удовлетворил любопытства Лукерьи. Дальше — больше. Куда
пошёл да с кем, какой дорогой, когда вернётся и какой тропой.
Насторожилась Пелагия, но вида не подала, просто решила при
смотреться к подруге повнимательнее, проследить, что задумала.
Как-то раз вечером заметила, что Лушка слишком часто бегает
к Ченке, о чем-то перешёптывается. Да и сама Ченка стала чернее
ночи, замкнулась, сгорбилась, как будто похоронила дорогого
человека. Нет в ней прежней словоохотности, отвечает одно
сложно — «да», «нет» и глаза прячет. Чувствует Пелагия, что
что-то затевается, а что — понять не может. Решила проследить
и дождалась-таки момента.
Это случилось на седьмой день после того, как на прииск со
второй партией старателей пришла Луша. Заметила Пелагия,
292
ТАЙНА 0 3 6 Р А кучум
что её подруженька за день до этого поздним вечером куда-то
исчезла. Может, куда к мужику какому убежала, эка невидаль!
Радоваться бы за Лукерью, да женскую душу червинка точит,
не может быть такого, чтобы она не сказала, с кем дело имеет.
Так уж заведено у женщин, поделиться с своими чувствами,
переживаниями и успехами на любовном фронте. Ан нет, тут
не так всё получается. Молчит Лушка, и это ещё больше за
водит Пелагию. На вторую ночь подготовилась и выследила,
куда подруга побежала: в избу к Ченке! Вот те новость! Летом,
когда тепло, обычно бабы в тайгу бегут, на условленное место,
стараются схорониться где-то в чаще, у берега озера. А тут — на
тебе, непонятные поступки.
Ещё больше Пелагию любопытство заело: к кому? Притаи
лась за конюшней, ждёт, когда совсем стемнеет, чтобы подойти
к жилью Ченки да в окошечко посмотреть, что там происходит.
А из окна свет льётся... Дождалась положенного времени, только
хотела полюбопытствовать, а тут дверь сама скрипнула, от
крылась. На улицу выходят обе: Ченка и Лушка, по сторонам
озираются. Сразу видно, посторонних глаз опасаются. Постояли
немного, торопливо пошли к берегу озера. Пелагия за ними,
сняла с ног обувку, босиком по земле тихо ступает.
Идут Ченка и Лукерья в темноте впереди, Пелагия следом.
Спустились к берегу, к лодкам. «Эх, — думает Пелагия. — Сей
час сядут в лодку, уплывут! Ченка, чертовка, какая ей разница,
когда плавать? Хоть днём, хоть ночью одинаково видит. Она
с веслом что рыба в воде. А мне как? Не смогу за ними угнаться.
Что делать?»
А женщины и правда сели в берестянку. Отважная рыбачка
лихо оттолкнулась от берега веслом, лихо погнала лодку в озеро.
Тяжело вздохнула Пелагия, эх, ушли, не догнать. Однако видит,
тёмное пятно на воде несколько развернулось вправо и быстро
пошло вдоль берега, к перешейку. Приободрилась Пелагия,
поняла, куда плывут подруги — к запору, переходу во второе
озеро. Заторопилась по тропинке вокруг озера, хорошо, что до
рога знакома. Бежит, огибая лиман, изредка останавливается,
прислушиваясь к негромким всплескам на воде. Плывут. Эх,
только бы успеть...
293
ВЛ А Д И М И Р ТОПИЛИН
Добежала, но слишком поздно. Берестянка вытащена на бе
рег, а самих женщин нет. Заметалась из стороны в сторону: где
они? Потом вдруг додумалась: наверное, ушли дальше, теперь
уже по тропе вокруг второго озера, на Вороховскую заимку. По
шла следом. Иногда останавливается, прислушивается. Да, вот
точно, где-то впереди едва слышны голоса женские. Точно, Ченка
и Луша переговариваются. Думает: «Ну, теперь не уйдёте. Узнаю,
куда по ночам бегаете, — усмехнулась сама себе и представила, —