Тайна предтеч
Шрифт:
В пределах логовища, которое распространялось на огромную территорию, их обитало не меньше пятидесяти голов, но паслись они чаще всего поодиночке. К тому же, необъятные границы сглаживались неагрессивностью чудищ. Однажды Босой прошел с караваном логовище дымков насквозь и даже не понял бы, не покажись быки пару раз на близком расстоянии, почти у дороги. Главное — ни в коем случае не трогать хозяев, а если тронул, стремительно бежать за границу. Перемещались дымки с удивительной для их размеров скоростью, а собравшись в ударную линию, были способны поднять на рога и растоптать любого врага.
И все же ловчие за дымками охотились, в первую очередь из-за длинной удивительно теплой шерсти. Свитера из нее, поговаривали, приносили удачу. А еще из-за толстых прочных рогов, по прочности сравнимых с металлом, а еще из-за печени, вытяжка из которой помогала долго не беременеющим бабам наконец понести ребенка.
Охота на дымков проходила донельзя просто. На краю логовища рылась ловчая яма с кольями, подготавливалась длинная прочная веревка, а возле нее раскладывалась листва деревьев, лакомиться которыми быки особенно любили. Единственная и самая большая сложность состояла в том, чтобы как можно быстрее выудить из ямы упавшего на колья быка и утащить за границу логовища. Малейшая заминка — и со всех сторон налетали окутанные облаками шерсти защитники, топча и насаживая на рога все, что можно было растоптать и насадить.
Босой понимал, что окружать даже одиноко пасущегося дымка и тем более атаковать его с копьями и ножами — дело бессмысленное. Но судя же по поведению встреченных ими охотников, они об этом не знали.
Дымок же давно их заметил, но пока не решил, как реагировать. Мало ли кто вокруг бродит? Не убегать же от любой тени? Тем более что здесь, на опушке, растёт такая вкусная трава. И все же близко людей бык подпускать к себе не планировал. Даже самые неагрессивные чудища, вроде тритонов, никогда не питали иллюзии по поводу доброжелательности окружающих. Всегда существовала грань, которая заставляла их или бежать, или нападать.
Босой был уверен, что дымок атаковать не будет. Подождет еще немного, и когда общество незнакомцев станет слишком навязчивым, сделает коронный рывок и за мгновенье окажется вне опасности. А там — ищи ветра в поле.
Пока же охотники подбирались к цели, у Босого было время понаблюдать.
В отряде царила железная дисциплина — это подмечалась с первого взгляд, как и определялось, кто у них главный: высокий стройный и удивительно молодой парень, едва ли намного старше самого Босого. Он единственный, кто стоял открыто и не двигаясь, замыкая на себе сужающийся круг. На поясе у него висел короткий нож, литой металлический топорик и два длинных клинка, замотанных на рукоятках полосками старого тряпья.
Это была еще одна уловка на грани фола. Вроде бы рукоятка, а вроде бы и нет. Босой бы многое отдал за то, чтобы узнать, лицезрел ли хоть один гррах подобное оружие? И если да, то каким образом охотник добился, чтобы металл не выскальзывал из тряпья?
Некоторое время Босой не мог понять, что именно его смущало во внешнем виде этого человека, ведь он даже лицом так ни разу и не повернулся. Понимание все же пришло — на спине его грубой кожаной куртки, из новых, был пришит споротый откуда-то клок ткани с надписью: «Final Fantasy». Смотрелись красиво вышитые буквы на «современной» примитивной одежде инородно, но определенного шарма фигуре командира все же добавляли.
«Пижон» — всплыло в памяти любимое мамино слово. Она называла так любого, кто хотел казаться лучше, чем есть на самом деле, используя для этого излишнюю похвальбу и такие вот украшательства. И все же, как бы ни был пижоном командир, отряд подчинялся ему беспрекословно.
Двое из них были братьями, или очень похожими друг на друга людьми, угрюмыми и наверняка молчаливыми. Босой не раз встречал подобных бойцов: исполнительных, немногословных, все время держащихся особняком. На них можно положиться как на самого себя, но до определенного момента. Стоит им подумать, что долг их выполнен полностью, или если возникнет слишком большая опасность, они будут с такой же молчаливой угрюмостью наблюдать, как тебя пережевывает чудище, или как ты лежишь на дне каменистого оврага, израненный, и пальцем не пошевелят, чтобы помочь.
На месте пижона Босой бы угрюмцев в отряд не брал, особенно братьев. Их верность до первого крупного куша. Но может быть выбора у командира особенного не было, да и не одинокому ловчему решать, какую лидеру собирать команду. У самого Босого из соратников — только двенадцатилетняя грубиянка и престарелый алкоголик.
Да и они оказались рядом почти случайно, не по его разумному выбору.
Четвертый охотник был человеком пожилым и похожим скорее на ученого или на собирателя мудрости, вроде Винника, чем на охотника или бойца. Пятый же член отряда взволновал Босого намного больше, чем остальные вместе взятые. Это была женщина, выглядевшая в точности так, как и должна выглядеть женщина-боец, женщина-охотник и тем более женщина-ловчий. Невысокая, стройная, быстрая, в точно подогнанной по фигуре одежде и массивных берцах, она выглядела ожившей статуэткой, картинкой из старинных журналов.
Такую легко представить и устанавливающей ловушку, и в засаде, и в бою — и нигде она не казалась лишней. Хотя в ней было немного больше красоты и пафоса, чем стоило бы. Нож можно было держать ниже, волосы — грязнее, лицо не таким сосредоточенным, а двигаться не так резко и точно — ведь дымку все равно, насколько прекрасна женщина, так горячо желающая его убить. И все же за легкой картинностью опытным взглядом угадывалась настоящая, не показная мощь.
Босой залюбовался и без труда представил, как она стоит рядом с ним в крысином логове, плечом к плечу, и руки ее держат точно такое же, как и у него копье, и больше не нужно уворачиваться и отскакивать. Два копья — не одно. Вдвоем они отобьются от любой своры.
Круг меж тем сузился, и дымок, уже не стесняясь, поглядывал по сторонам. Босой видел, как нервозно подергивается пушистый хвост, как напружиниваются ноги и обеспокоенно ворочается голова. Сейчас он застынет на миг, рванет с места и за секунду преодолеет больше полусотни метров.
Командир охотников не стал дожидаться рывка. Сунув пальцы в рот, он издал резкий отрывистый свист. Бык, которому свист почему-то пришелся не по душе, возмущенно мотнул головой, и прыгнул, выставив вперед рога, но не в сторону, а прямо на свистевшего.
До охотника было не больше двадцати шагов, и Босой сжался от осознания того, что ему предстоит увидеть: насаженное на рога подброшенное в воздух растоптанное широкими мощными копытами тело. Рядом ойкнула Зоя, сообразившая и без знакомства с повадками дымков, что охотник вряд ли успеет отскочить.
Произошло необычайное. Рывок быка, состоявший не из одного длинного прыжка, а из множества быстрых шагов, внезапно прервался. Разогнанное тело продолжало двигаться вперед, но ноги сбились с ритма, запутались, голова судорожно задергалась. Потерявшее равновесие чудище рухнуло на землю и покатилось кувырком. Охотник не стал ждать, подскочил и добил еще катящегося по земле дымка одним точным уколом в шею.