Тайна проклятого герцога. Книга первая. Леди Ариэлла Уоторби
Шрифт:
— Госпожа Тортон, вы не желаете озвучить причину вашего нахождения возле комнат леди Уоторби?
Женщина вскинула голову, бросила на меня несколько растерянный, но очень сочувствующий взгляд, и, запинаясь, ответила:
— Мы… стучались, нам… не ответили.
— Хм, странно.
Герцог, приобняв за плечи вывел мгновенно окаменевшую от его прикосновения меня в галерею, и решительно направился к моей двери. Едва оказавшись за его спиной, абсолютно все присутствующие дамы вперили в меня заинтересованно-сочувствующие взгляды, а я понимала, что, несмотря на выдержку и даже улыбку, мои алеющие
Лорд оттон Грэйд достаточно громко постучал в дверь.
Тишина.
— Оливия! — голос герцога заставил вздрогнуть всех присутствующих.
Тишина.
Резко выдохнув, герцог приложил ладонь к дереву… синеватое свечение, щелчок отворившегося замка, и я едва удержала удаленный вскрик.
Открыв дверь, лорд стремительно вошел в мои покои, и почти сразу раздалось:
— Какого демона, Оливия?!
Первой мыслью было — ее убили! Я ушла, камеристка же оставалась в моих покоях и ее убили! Напуганная собственным предположением я бросилась в комнату, но едва вбежала, замерла, недоверчиво глядя на госпожу Камиеру, подскочившую видимо после окрика герцога, и прижимающую к груди раскрытый томик «Безудержной страсти». Щеки горничной пылали, взгляд был томным и рассредоточенным, губы приоткрыты, словно она собиралась что-то сказать. И тут Оливия увидела меня. Замерла, тяжело дыша, после в ужасе посмотрела на герцога.
— Я, — выдохнула, наконец, женщина, — я… она спала! — последнее было почти криком. — Переживала, металась здесь, а после, отправилась спать и даже заперлась.
О, Пресветлый…
— Вот как? — бровь герцога насмешливо изогнулась. — И заперлась?
— На засов, — подтвердила камеристка. — Конечно, для меня это не составило сложностей и едва леди заснула, я вошла, проверила все ли в порядке и после вернулась. Но она спала!
Оттон Грэйд внимательно посмотрел на меня, затем прошел через гостиную, открыл дверь, вошел в спальню. Нервно кусая губы, я проследила за тем, как последний представитель военной династии Грэйд подошел к моей кровати, откинул одеяло… умело свернутые подушки идеально имитирующие тело спящего человека были пристально изучены, затем в моей спальне прозвучало:
— Просто-таки жажду прочесть вашу личную характеристику, леди Уоторби. Похоже, я найду в ней гораздо больше любопытного, чем смел даже предполагать.
Я не произнесла ни звука. Герцог же, медленно и несколько задумчиво вернулся в гостиную, и, подойдя к Оливии, небрежно отнял у нее книгу, закрыл, вчитался в название. Удивленно хмыкнул, открыл, переплеснул несколько страниц… На высокомерном аристократическом лице не отразилось ни единой эмоции, но это окаменевшее выражение уже говорило о многом. Откровенно недобрый взгляд черных глаз, направленный на меня после ознакомления с любовной литературой, так же смотрелся многозначительно.
— Леди Уоторби, я буду искренне разочарован, узнав, что эта книга принадлежит вам!
Ах вот как…
— Эта книга принадлежит мне, лорд оттон Грэйд, — с самой вежливой улыбкой ответила я.
Взгляд герцога потемнел. Захлопнув томик, он отшвырнул его на стол, и все это не отрывая от меня весьма злого взгляда. Мне же и был задан вопрос.
— Позвольте узнать, чем же вас так привлекает данная лишенная логики, морали, знаний и ума литература?!
Я улыбнулась. Не смогла сдержать улыбку, с ней же и ответила:
— Лорд оттон Грейд, позвольте с вами не согласиться — конкретно в этом издании, — я указала на сиротливо лежащий на самом краю столика том, — масса познавательного.
Не могу понять чего больше отразилось во взгляде оттон Грэйда — злости или откровенного недоверия. Обошел все так же пылающую Оливию, подошел к столику, вновь взял книгу. Открыл наугад, примерно на середине, вчитался…
— Ньор патокер эсваи, Оливия? — вопрос не мне.
Но… так уж вышло, что ведая о моих познаниях в ассаре, герцог использовал северное наречие королевства, и его «Действительность уточнения постельных сцен, Оливия?» — я фактически сразу перевела. Вероятно, мой перевод был груб, и, наверное, не «уточнение», а подробности, но не суть — фразу я поняла преотлично.
— Нал даскеве, — ответила камеристка.
Причем ни одна камеристка не могла происходить из мертвой ныне области — это язык магов. А сказала она «Без горизонта увлечение», что, скорее всего звучало бы вернее «Безгранично увлекательно». Все же северное наречие изобилует идиомами и двусмысленными значениями.
— Даскеве?! — взревел лорд оттон Грэйд.
Я не выдержала и напомнила:
— Лорд Грэйд, несколько невежливо вести разговор в присутствии тех, но не понимает ни слова, — удивительная вещь — мне начинает нравиться откровенная ложь. — Либо соизвольте вернуться к понятному всем языку, либо вспомните о приличиях, хотя бы некоторых, и удалитесь продолжать обсуждение неведомого куда-либо в иное место, нежели моя гостиная.
Герцог хмуро взглянул на меня, затем совершил неожиданное — раскрыл книгу на самой последней странице.
— Леди Альвион Эррат.
Да, к сожалению, эта библиотека принадлежала не господину Иреку, а жаль. Прочти оттон Грэйд его имя, было бы куда забавнее. Впрочем, герцогу забавно не было. Закрыв книгу, он мрачно и пристально посмотрел на меня и констатировал:
— Вы мне солгали.
От его тона вздрогнула Оливия, но меня уже испугали до такой степени, что страх стал чем-то привычным и незаметным.
— Ложь в перечне правил моего поведения в вашем замке не указывалась, — гордо напомнила я.
Наверное, я продолжала улыбаться, потому как лицо его светлости каменело. Всего несколько секунд, после чего произнес:
— Леди Уоторби, не хотелось бы думать, что сказанное мной, не было в полной мере услышано вами.
Опустила глаза и промолчала. Мне хотелось бы высказаться, но, во-первых, я, как выяснилось, обладаю слишком живой мимикой, а во-вторых, не в присутствии посторонних дам.
— Леди Уоторби! — к полумерам последний представитель династии Грэйд видимо был неравнодушен.
В смысле считал неприемлемыми. Я же считала неприемлемым повышение голоса в разговоре с леди.
— Ложь в перечне правил моего поведения в вашем замке не указывалась.
Произнесла это достаточно тихо, но, к сожалению не достаточно уверенно. Слишком сильно боялась герцога, действительно боялась. Страшно осознавать, что этот человек может сотворить со мной все что угодно, причем совершенно безнаказанно.