Тайна пропавших картин
Шрифт:
Примерно через неделю Матвей неожиданно заговорил об Алексее. Он сказал как бы между прочим:
– Тебе, наверно, будет интересно… Твоего… знакомого… ну, то есть …ээ …родственника, приняли на работу…
Я сразу догадалась, КОГО он имеет в виду, однако спросила в плохо сыгранном непонимании:
– Кого?
– Ну, этого… Алексея, кажется… Так что ему ничего не угрожает…
Матвей, сообщая, наблюдал за мной –
– Хорошо, – только ответила я, вложив в это слово как можно больше равнодушия. – Спасибо за помощь… Все-таки он наш родственник, хоть и благородно не сознался в этом.
– Кстати, – как бы между прочим добавил Матвей, – его фамилия Немировский… Да ты, наверно, и сама уже вспомнила.
– Да, – растерянно подтвердила я, – вспомнила…
Однажды вечером тетя неожиданно сообщила мне и Гертруде потрясающую новость: один знакомый готов помочь нам выехать из города, добраться до любого порта и потом эмигрировать из страны.
– Никто не должен знать об этом! – сурово произнесла тетя, и я не очень поняла, почему она так сказала. Конечно же, ни я, ни Гертруда не собирались болтать!
– А когда? – тут же спросила я.
– Дней через пять-шесть будет известно, – был ответ.
– Но как, каким образом? Город закрыт для выезда!
– Не волнуйся. Всё продумано. Мы легко сделаем это…
Ответ вполне удовлетворил меня, и я почти успокоилась…
Вечером, когда уже легла спать, вспомнились слова тети: «Никто не должен знать об этом!» Тетя намекала на меня, что я могу сообщить новость кому-нибудь? Может быть, она боялась, что я побегу к Алексею прощаться? «Но ведь это абсурд! – думала я. – Я даже не знаю, где он сейчас. Да и искать его – опасно. Если об этом прознает Матвей…»
Матвей… Вот от кого сбежать – большая проблема. Он рядом почти постоянно. Придется очень постараться, чтобы выбрать момент и улизнуть от него. Надо завтра поговорить об этом с тетей.…
Глава 9. Побег
Матвей… Мой нежеланный стражник…
Удивительно, как люди могут влиять на жизни друг друга! С одной стороны, что бы было с нами, если он не встретился и не влюбился в меня? С другой, парень отгородил мою персону от всех, кроме семьи, коими сейчас являлись тетя и Гертруда. Когда мы шли с ним, и я встречала знакомых из той, далекой прошлой жизни, они делали вид, что не замечают меня.
Но вот одну встречу – помимо той, с Алексеем, – мне не удалось избежать…
…Это было на второй день после известия тети о скором отъезде. По пути на вечерние занятия кто-то за спиной назвал мое имя. Мы с Матвеем одновременно остановились и обернулись.
Я сразу узнала Лайлу,
На фоне серого невзрачного города Лайла выглядела замечательно: темно-красные замшевые сапожки, черная короткая пушистая шубка, шарфик и маленькая шляпка – под цвет обуви. А также длинная, широкая черно-бордовая юбка – великолепная комбинация ткани и вязаных вручную кружев. Вещи были не новые, что невольно бросалось в глаза, но все равно сильно выделялись на фоне шинелей, старых женских пальтишек, ватников… Я даже вспомнила, что этот наряд Лайла иногда надевала, когда работала в гимназии.
И лицо у нее было – приятно взглянуть – розовое, с маленькими симпатичными ямочками на щечках.
– Здравствуй, Сашенька! – улыбаясь, поприветствовала меня девушка, посмотрела на Матвея с любопытством и слегка наклонила голову, как знак приветствия. – Не видела тебя сто лет! Как ты поживаешь?
Я улыбнулась на ее фразу «сто лет» и подумала о том, что моя внешность сейчас без слов отвечает на вопрос Лайлы. Я давно перешла в одежде на рабоче-крестьянский стиль. Всё для того, чтобы не сильно выделяться, да и из-за моей учительской работы тоже. Кроме уже не той одежды, Гертруда ежедневно рассказывала мне и о моем лице: «Ой, Сашенька! Какие у тебя впалые бледные щечки, подглазицы!..»
– Хорошо поживаю, – тем не менее ответила я, улыбаясь.
Я искренне обрадовалась нашей встрече. Мы не успели подружиться, пока работали, но Лайла была очень славной девушкой: доброй, приветливой, дружелюбной. И ведь не постеснялась подойти, увидев меня с Матвеем.
Кстати, нужно было представить и его:
– Это Матвей.
Полагалось добавить что-то еще к имени. Например, мой друг, жених, брат, сват… Но у меня язык не повернулся. Другом я Матвея не считала, женихом – тем более.
Лайла улыбнулась парню очень приветливо. Это всегда ее отличало от многих – тактичность, вежливость, показ ценности каждого и всякого.
Мы с Матвеем торопились в церковь на занятия, поэтому пришлось распрощаться с девушкой, предварительно понадеявшись на то, что нам удастся встретиться вновь…
Если бы я знала, при каких обстоятельствам мы снова встретимся с Лайлой!..
Пять дней… Оставалось пять дней до нашего отъезда. Точнее, побега. Вдруг все получится и через время, пусть даже не очень скорое, я увижу свою семью?
Сердце счастливо трепетало, когда я так думала.
Но тут же старый коварный вопрос, который когда-то уже заставил меня сделать глупость, перечеркивал мою радость:
«А как же Алексей? Если случится такое, что я никогда его больше не увижу?»
Я прислушалась к себе. Было тревожно, однако надежда не зря умирает последней. Когда все закончится (а ведь, то, что сейчас творится в России, обязательно закончится – не может же это продолжаться вечно!), мы вернемся, и я найду его.