Тайна птичьего рынка
Шрифт:
После короткого опроса толпы выяснилось, что с минуты на минуту с шестой платформы отправляется электричка, которая делает остановку в Завидово. Тема с Лешкой рванули на платформу пригородных поездов.
Перед ними стоял поезд без всяких надписей. Он слегка погромыхивал, готовился к отправлению. В открытые двери молча вбегали озабоченные люди.
— Этот поезд на Завидово? — спросил Лешка какого-то краснолицего парня.
— Чаттануга-чуча! — загадочно пропел тот, пошатываясь.
— Чума! — прокомментировал Лешка и обратился к спешащему старичку: — На
— Да! Именно! — неожиданно обиделся тот. — Да! — кричал он вслед ребятам. — Будете знать теперь. А то совсем… И вообще!
Друзья вошли в вагон. Места уже почти все были заняты, но мальчишкам повезло — они сели, да еще у окна.
Однако не все было так радужно, как им казалось.
В соседний вагон проскользнули двое попутчиков, будто сошедших со стенда «Их разыскивает милиция», — Фаля и бритоголовый. Его выпустили в тот же день под залог. Вместо того чтобы сидеть в камере за ношение огнестрельного оружия, бритоголовый раскатывал в свое удовольствие по электричкам с новеньким пистолетом в кармане.
Все еще чихая от цементной пыли, Фаля устроился в вагоне, а его подручный остался возле дверей, наблюдая за искателями сокровищ.
Прежде чем створки захлопнулись, еще один человек успел вскочить в электричку. Это был Китаец. Он скромно остался в тамбуре…
Может быть, и еще кто-нибудь успел бы присоединиться к пестрой компании, да поезд уже тронулся. Грянула гармошка, подгулявший дачник затянул песню, застучали костяшки домино…
ОДНИМ МЕНЬШЕ
Тема и Лешка глядел и на мелькающие названия подмосковных станций, прогремевшие в криминальных хрониках. Эти городки прославились не мирными исконными ремеслами, вроде валяния валенок или художественной лепки из глины. Времена изменились, и теперь вольные жители выбирали себе другие промыслы. Любимым их занятием было собирать дань с Москвы.
Друзья разгадывали таинственные надписи, выведенные аршинными буквами на прилегающих к путям заборах: «ДМБ 96», «Долгопа Forever!», «Колян + Фуфуня = love». Смысл этих фраз был не совсем ясен, и можно было только гадать, что заставляло безвестных наскальных художников изливать душу прямо на бетонные стены. Некоторые из них выходили за рамки личных проблем и писали острые политические лозунги и пожелания отдельным государственным деятелям, но привести их не представляется возможным ввиду их излишней горячности.
Вскоре поезд вырвался из города, и замелькали разгороженные прутьями клеточки огородов, где стояли люди в одном нижнем белье и сонно ковыряли в земле лопатами. Казалось, они легли спать в своей квартире и вдруг проснулись посреди картофельных грядок с сельскохозяйственным инвентарем в руках.
Проносились мимо дощатые дачи. Пролетела песчаная отмель, усеянная розовыми и белыми телами отдыхающих. Некоторым было мало жгучего солнца, и они развели еще и костры.
Ребята с интересом рассматривали этот причудливый калейдоскоп. А едущий по своим делам пригородный народ равнодушно уткнулся в газеты.
Напротив друзей сидела беспокойная женщина, довольно странно одетая — на ней был короткий голубой сарафанчик с рюшками, а на ногах — стоптанные кеды. Рядом с собой она примостила пожелтевший рюкзак.
— Цыплятки? — спросила женщина, кивая на клетку, где завозился спросонок Кидди.
— Петух плимутрок импортный! — буркнул Лешка. — Кукарекает исключительно по-английски!
— Да ну?! — обрадовалась попутчица. — А я Борьку с собой везу! Он у меня, правда, не такой породистый…
Женщина развязала узел, и в темноте рюкзака сверкнули красноватые глаза. Нюхая влажным носом воздух, оттуда высунулся белый кролик.
— Устал? — с умилением пропела женщина. — Ну подыши, подыши.
Но кролик решил радикально изменить свою судьбу. Он мягко выпрыгнул из рюкзака и исчез под ногами пассажиров.
— Ай! Крыса! — истошно завопила сидящая впереди женщина и с неожиданной легкостью выпрыгнула навстречу бредущему по проходу продавцу газет. Тот повалился на колени пассажирам, щедро усыпая их свежайшей прессой.
— Борька, стой! — Женщина в кедах ринулась ловить своего любимца.
Несколько добровольцев принялись ей помогать.
— Лови кроля! — азартно заорал мужик в кепке.
Народ заволновался.
На шум из тамбура выглянуло круглое лицо в темных очках и тут же исчезло. Тема охнул и тихо сполз на пол.
— Куда ты?! — спросил друг. — Сиди! И без тебя кролика поймают!
— Там бритоголовый!
— Попались! — прокомментировал Лешка.
Электричка вылетела на станцию. Повскакивали с мест пассажиры, не принимавшие участия в ловле Борьки, и стали пробиваться к дверям, отчего свалка получилась еще больше. Друзья скрючились в три погибели, чтобы их не заметили, и пошли к выходу.
— Ой, пропустите болезных! — запричитала какая-то сердобольная старушка.
Из дверей электрички повалил народ. Тема и Лешка, вынесенные волной, побежали по перрону.
— Я его вижу! — крикнул на бегу Лешка. — Гонится за нами!
Бритоголовый пытался разглядеть в толпе убегающих кладоискателей. Он несся гигантскими прыжками, размахивая зажатым в руке радиотелефоном. Полы летнего пиджака развевались за его спиной.
Позади него семенил Китаец. Он не видел ребят, и ему приходилось ориентироваться на бритоголового.
Электричка зашипела. Лешка схватил друга за рукав, втащил в вагон, и двери захлопнулись.
— Что догнал?! — веселились друзья, глядя на бритоголового. Со зверским лицом, беззвучно ругаясь, тот колотил ладонями по стеклу.
— Вот я тебя! — Лешка сделал вид, что хочет ткнуть его двумя пальцами. Бандит отшатнулся, налетел на урну и исчез из поля зрения.
Поезд отправился. Отряхнувшись от окурков, бритый взялся за радиотелефон и стал докладывать Фале результаты поиска.
— Раззява! Балда стриженая! — кричал «капитан Хорошавцев», вызывая изумление пассажиров. — Ладно… Никуда они не денутся… Поезжай на следующей электричке! Оставайся на связи, я сообщу, на какой станции они выйдут. Там жди дальнейших указаний, лопух.