Тайна реки Семужьей (др.изд.)

Кубанский Георгий Владимирович

–  Живее, живее!
– поторапливал Долгушин своих добровольных помощников.

Он отобрал гравий, насыпал его в кисет.

–  Вот вам и «кукла»!
– весело сказал Долгушин.
– А теперь мы бросим ее на прежнее место.

Он взмахнул рукой и плавным движением забросил наполненный мелкими камушками тяжелый кисет точно между двумя белыми валунами.

–  Пошли в погост. Живо!

Обратно вернулись не все. Прохора Петровича и Федю Долгушин оставил в засаде у реки - на случай, если Сазонову удалось или удастся пронюхать, что кисет

брошен в воду. Впрочем, это было совершенно невероятно. Знал бы хищник, что кисет лежит в реке, не было б тут ни кисета, ни Сазонова…

Глава тридцать шестая

ПЕСТРУШКА СВИСТНУЛА ДВАЖДЫ

В погосте Долгушин провел своих помощников в пустое еще правление колхоза и попросил их оттуда не выходить. Старого Каллуста он отправил за Суфриным и задержанными, а сам вернулся в комнату хорового кружка и сел писать заключение.

Суфрин ввел преступников. Барбос с Немым стояли, ожидая, когда следователь обратится к ним. Но Долгушин лишь коротко взглянул на них и продолжал писать, изредка листая протоколы допросов.

Лица задержанных оставались по-прежнему безразличными, будто не их участь решалась сейчас в этой просторной комнате.

Следователь поставил точку и обратился к Барбосу и Немому:

–  Признаете себя виновными в организованном хищении семги в запретном для лова государственном заповеднике, в незаконном хранении оружия и насильственном уводе группы молодежи с целью шантажа и оклеветания?

–  Было, - тяжело обронил Барбос.

–  Прочтите, - Долгушин придвинул к нему заключение, - и подпишите здесь: с заключением согласен.

Барбос долго, беззвучно шевеля губами, читал заключение. Осторожно взял он большой короткопалой рукой поданную следователем авторучку и старательно вывел свою фамилию.

Немой продолжал стоять все с тем же безучастным видом.

–  А вы?
– спросил его Долгушин.

–  А чего я?
– глухо произнес Немой.
– Оружие это я и в руках не держал.

–  У вас при задержании отобрали наган, - сказал следователь.
– Вы знали, что товарищ ваш хранил пистолет; видели, как он угрожал им людям.

–  Не видел!
– отрывисто бросил Немой и тупо уставился в пол.
– Не видел я ничего и не знаю…

–  Не видели?
– переспросил Долгушин.
– Что ж! Вам предоставляется право оговорить свое несогласие с одним из пунктов обвинения. Остальные два пункта - хищение семги и задержание людей - вы, надеюсь, признаете?

–  Не буду подписывать… - уперся Немой.
– Не знаю я ничего.

–  Ваше дело, - холодно ответил следователь, подавляя растущее в нем беспокойство. Тупое упорство Немого срывало его план разоблачения хищников.
– В таком случае я буду вынужден отправить вас в район под стражей.

–  Дело ваше, - вздохнул Немой, по-прежнему избегая встречаться взглядом со следователем.
– Только не знаю я ничего.

–  А вас… - Долгушин обратился к Барбосу, - поскольку вы признали свою вину, я считаю

возможным не брать под стражу, а ограничиться подпиской о невыезде и явкой в милицию по первому требованию.

У Барбоса перехватило дыхание. Такой удачи он никак не ожидал. Только бы вырваться из-под стражи!

–  Куда я денусь?
– Он с трудом выжимал из себя каждое слово, стараясь не выдать бушующую в нем радость.
– В поселке у меня барахлишко кой-какое. Пригодится еще. А потом… тундра для нас… вроде мешка. А завязку от него Советская власть держит. Крепко держит. Не выскочишь.

Заполняя бланк подписки о невыезде, Долгушин украдкой перехватил растерянный взгляд Немого, брошенный в сторону Барбоса. Сам же Барбос держался внешне равнодушно ко всему, что с ним происходило.

Долгушин протянул ему подписку о невыезде:

–  Подпишите.

Барбос прочитал поданный документ и по-прежнему старательно вывел свою корявую подпись.

–  Стало быть… - Он выпрямился, - я больше не нужен?

Ответить ему Долгушин не успел.

–  Можно мне поглядеть?
– спросил вдруг Немой.

–  Что поглядеть?
– с деланным безразличием бросил Долгушин. Он видел, как встревожился Немой, услышав, что Барбоса сейчас отпустят.

–  Заключение.

Долгушин протянул Немому заключение и заметил, как изменилось лицо Барбоса.

«Недоволен!
– отметил он про себя.
– Ему хотелось бы оказаться на свободе одному. Соучастник больше не нужен».

–  Я подпишу, - выдавил из себя Немой.
– Только насчет оружия… не согласен. Не желаю отвечать за чужое озорство.

–  Я уже предупреждал вас: можете оговорить свое несогласие с каким-то пунктом заключения. Существа дела это не меняет, - объяснил ему Долгушин, а сам подумал: «Теперь-то ты все подпишешь! Лишь бы не отпустить от себя сообщника».

–  Давайте ручку, - сказал Немой, словно отвечая на мысли следователя.

Еще раз внимательно перечитал он заключение. Для виду поторговался из-за нескольких слов. Долгушин нетерпеливо слушал его, давая понять, что препирательства ему надоели и ни на какие уступки он больше не пойдет.

–  Ладно!
– решился Немой.

Подписал заключение, подписку о невыезде и вытер рукавом стеганки влажный лоб.

–  Все?

–  Немедленно возвращайтесь в поселок.
– Долгушин помолчал, желая придать своим словам должную весомость.
– О своем прибытии в Пушозеро сразу же доложите заместителю участкового. Понятно?

–  Все понятно, - ответил за двоих Барбос.

У него уже земля горела под ногами. Скорее бы вырваться, уйти! По всему телу Барбоса разливалась буйная, неуемная сила. Повезло со следователем! Черт знает как повезло! Молодой парень. Самоуверенный. Меньше чем за сутки во всем разобрался и все решил…

Долгушин встал и почти торжественно произнес:

–  Надеюсь, вы оправдаете мое доверие. Можете идти.

Барбос и Немой степенно простились со следователем и не спеша направились к двери.