Тайна Урочища Багыш-Хана

Енц Ирина

Подождав немного в ожидании продолжения его «что-то такое почувствовал», и так ничего и не дождавшись, я, вдруг рявкнула:

– Юрка!!! Я тебе сейчас в нос залеплю!!! Что за привычка тянуть кота за хвост!!! Говори немедля, что именно ты почувствовал!!! Потому что, «что-то такое» нам ни о чем не говорит!

Не ожидавший от меня, всегда спокойной и уравновешенной подобного взрыва эмоций, Юрик чуть на месте не подскочил. Отодвинувшись от меня, на всякий случай, на несколько шагов в сторону, он промямлил:

– Чего орешь-то, словно Кешка, будто колючка под хвост попала?! Я и сам толком не могу понять, что именно почувствовал. Будто какое-то покалыванье во всем теле. Знаете, это когда руку отлежишь, а потом она отходит… Вот, что-то наподобие. – И он виновато посмотрел, почему-то на Таньку. Будто бы оправдывался перед ней.

А эта зараза при этом ласково ему улыбалась!!! Я даже как-то почувствовала себя здесь лишней.

Но срываться в истерику я не планировала, всегда считала себя человеком дела, а не скандалов. Сердито нахмурившись, я решительно зашагала вниз с горы обратно. Наконец-то заметив меня, точнее, мой поступок, подруга растерянно и как-то жалобно, словно в одночасье осиротев, мявкнула:

– Нюська… Ты куда?

Я, шагая напролом через кусты и камни, и яростно при этом размахивая руками, словно солдат на параде, пробурчала себе под нос:

– Куда, куда… На Кудыкину гору, блин! – Но друзей я любила и не хотела, чтобы они чувствовали себя виноватыми, поэтому, не оборачиваясь, громко проорала: – Хочу пройти, как Юрка! Тогда, может, тоже «что-то такое» почувствую. И, пожалуй, наконец пойму, что же это такое на самом деле есть!!!

Танька, вроде бы, собралась мчаться за мной, но ее остановил Юрка. Как ни крути, а он меня знал намного лучше подруги. Конечно, я этого видеть не могла, потому как, шла не оглядываясь. Но слышала-то я прекрасно. С легкой насмешкой он проговорил:

– Оставь… Пускай попробует… А двоих вас я на плечах, даже и с ослом отсюда, в случае чего, не вывезу…

Вот же…!!! А еще друг называется!!!

Спустившись до камня, который мы обнаружили первым, я внимательно осмотрела место вокруг. Снизу этого было не заметно никакого такого рисунка, а вот сверху… В общем, не долго раздумывая, я пошла по склону, строго соблюдая рисунок тропинки, если это так можно было назвать. На первом витке я не почувствовала ничего. Хотела, было, уже плюнуть, подняться напрямки и высказать Юрику все, что я о нем и о его шутках думаю. Но вот, стоило мне только перейти на следующий «виток», как я поняла, что имел ввиду друг, говоря про онемение и свои ощущения после этого. По телу побежали словно мурашки. Причем, свой путь они начинали именно от стоп ног. По началу, это было даже немного приятно, но вот потом… Маленькие мурашки сначала превратились в муравьев покрупнее, а потом и вовсе, в непонятно что! У меня создавалось ощущение, что моя бабуля Марфа, к которой на летние каникулы меня отправляла мама в Сибирь, схватила пучок крапивы, и охаживала меня по голому телу им, не проявляя никакого сочувствия к внучке. Мне даже показалось, что волосы на голове у меня начали шевелиться, словно живые. Но мысль, сойти с этой чертовой «тропы» даже не посетила мою голову. Не иначе, как страсть к научным изысканиям и экспериментам, овладела мной целиком и полностью, заставив позабыть об осторожности.

До ребят еще оставалось несколько «витков», когда я увидела, что с кончиков моих пальцев слетают голубоватые искорки. Вот тут я испугалась. Еще не по-настоящему, конечно, но поджилки уже вдруг затряслись. Я попыталась перешагнуть очередную линию, наплевав на все эксперименты вместе взятые, но не тут-то было! Ноги, будто приклеенные к какой-то, одной им известной линии, продолжали нести меня дальше, совершенно наплевав на команды перепуганного разума. Когда я дошла до ребят, волосы на моей голове тоже стали испускать голубоватые искры, стекающие с разметавшихся кос, словно дождевая вода. Татьяна с Юриком смотрели на меня, словно на привидение, ошалевшими глазами, не произнося ни звука. Но вот когда мои ноги понесли меня дальше, мимо замерших столбами друзей, подруга заорала:

– Нюська!!! Ты куда?! Остановись!! Прекрати ЭТО немедленно!!!

Угу… Прекрати… Если бы я знала, как это сделать, блин!!

Я шагала и шагала, все увеличивая темп, и уже перед самой вершиной, почти бежала, чуть не высунув язык от такого быстрого подъема. И когда я достигла конца этой непонятной спирали, там, где, словно обозначая некую границу, лежал большой, почти в мой рост величиной камень, искры уже сыпались с меня, словно я была вовсе не человеком, а какой-то катушкой индуктивности! В голове уже не было никаких мыслей, и даже страх отступил куда-то в самые пятки. Впрочем, какие, нафиг пятки! Куда-то вглубь моего тела, где-то в районе солнечного

сплетения. Короче, в тот момент, мне было бы трудно сказать, куда он именно делся, да это было уже и неважно. Повинуясь какому-то внутреннему чутью (откуда оно у меня взялось, понятия не имею! Наш физик очень бы удивился, скажи я ему, что у меня на физику имеется какое-то там чутье, даже несмотря на мою пятерку по этому предмету), я встала рядом с камнем, как солдат по стойке «смирно», и положила обе свои руки на камень. Теперь уже не просто искры, а настоящие струйки голубоватого огня потекли из моего тела с самого низа, выходя через пальцы в этот камень, который, будто губка, жадно поглощал их. И, наконец, все закончилось. Камень слабо завибрировал, и вдруг выплюнул (простите, другого слова я к тому, что произошло, подобрать, увы, не могу) прямо вверх, в небо яркий сноп белого света, а может быть и огня. Но мне в этот момент было не до точных формулировок. На какое-то, очень краткое мгновения я увидела…? Нет, скорее почувствовала, что я нахожусь не здесь, на вершине горы, а в каком-то ином мире. Фиолетовое небо, бескрайняя долина, покрытая высокой сиреневатой травой, колышущейся под слабыми порывами ветра, и два светила, одно белое, а другое темно-лиловое, чуть поменьше, сияли в небе над моей головой. Наверное, это были какие-то галлюцинации, вызванные… неизвестно чем. Но эта картина вспыхнула перед моими глазами и через мгновение исчезла.

Я лежала на земле, и какой-то камень больно впился мне между ребер. А над моим лицом, закрывая нормальное голубое небо, нависло две физиономии с испуганными круглыми, если не сказать, квадратными глазами. И жалобное поскуливанье Танькиным голосом впивалось мне в уши, заставляя болезненно морщиться.

– Нюська… Нюськ… Как ты??…

Голос друга, не скрывая облегчения, проговорил рядом:

– Смотри… Глаза открыла, в себя приходит… Давай, ее поднимем…

Сильные руки схватили меня под мышки, пытаясь приподнять. Как ни странно, чувствовала я себя вполне сносно. Только в голове была какая-то звенящая пустота, да все еще мелко тряслись поджилки. Я попыталась высвободиться из Юркиных заботливых рук, и усесться поудобнее, привалившись спиной к небольшому камню, лежавшему рядом. Нет, не к тому, который… Ну, в общем понятно, какой камень я имею в виду. К другому, поменьше и попроще. И тут же принялась крутить головой по сторонам, все еще пребывая в некотором пограничном состоянии. Обнаружив, что я на вершине горы (нормальной, своей, можно сказать, родной, горы), а рядом со мной мои друзья, почувствовала несказанное облегчение, и в то же время, какое-то разочарование. Пробормотала, скорее констатируя свою физическую потребность, нежели высказывая просьбу:

– Пить хочется…

Татьяна, стоявшая рядом, держа наготове бутыль с водой, немедленно подсела ко мне, пытаясь напоить меня водой. Я с удивлением поглядела на подругу.

– Ты чего? Я сама еще способна напиться… – И постаралась забрать бутыль из ее рук.

Но, не тут-то было! Танька, менторским тоном, словно читала лекцию на кафедре ее будущего медицинского института, причем, в качестве должности, никак не меньше профессорской, возвестила:

– Ничего подобного! Ты еще очень слаба! Тебе нужен покой и уход! – Безапелляционно вынесла она вердикт. И добавила уже нормальным, почти умоляющим, голосом: – Не сопротивляйся, ладно?

Я сердито глянула на нее, а потом перевела требовательный взгляд на Юрку, мол, повлияй на подругу. Но, к моему несказанному изумлению, хулиган, безбашенный троечник, не боящийся даже директора нашей школы, не раз убегавший от милиционеров через чужие заборы, нерешительно пожал плечами и развел руками, мол, Таня знает лучше, что тебе надо. Это настолько меня поразило, что я, без дальнейших пререканий, открыла рот, и Татьяна принялась меня поить, словно я и впрямь была тяжелобольной. Утолив жажду, я задала вопрос, который волновал меня с момента, как я пришла в себя:

– Что случилось?

Татьяна с Юркой со значением переглянулись, и подруга несколько сюсюкающим голосом, проворковала:

– Нюсенька, а ты что же, сама не помнишь?

Вот тут я не выдержала. Даже не пытаясь скрыть свое раздражение, проговорила сердито:

– Перестань со мной разговаривать, словно я при смерти!!! Со мной все в порядке! Я спрашиваю, что случилось, в конце концов!!!

Татьяна испуганно сморгнула и промямлила, опять глупо повторяя свой вопрос:

– А ты сама не помнишь…?