Тайна всех тайн
Шрифт:
Речкина. Извини, Никита, но в "отчете" в роли созидателя подобных творений выступает человек, которому в результате открывается его собственный внутренний мир.
Карцевадзе. Причем выясняется, что в эмоциональном отношении он, увы, не как титан.
Кастромов. И обратите внимание, Никита Аникеевич, прометеев огонь уже не раз оказывался в руках людей своекорыстных, мистиков и фанатиков. Открыть человеку его собственную убогость - не значит ли это заставить его задуматься над собой и сделаться лучше?
Вента. Все реплики были серьезны, следовательно, был серьезен и я. Продолжим... Особенно удачны, на мой взгляд, те страницы "отчета",
Пуримов. Чего ты там не понимаешь? Наоборот!
Вента. Наоборот? Чудесно! Но тогда разрешите задать автору "отчета" элементарнейший вопрос: прежде чем посылать людей на ответственное задание в космос, разве их не изучают? И коли я такой, разве я попал бы в космос в компании женщин? Неужто высокая комиссия не учла бы, что я могу там влюбиться и потому потеряю над собою контроль?
Карцевадзе. Но ведь именно потому, что ты оказался в этой самой женской компании и, не понимая себя, готов был, извини, в самом прямом смысле кидаться на стены, ты и сделал свой формирователь! Эмоции - величайший стимулятор научного творчества. Это и доказывается.
Вента. Здравствуйте! Но разве бывает человек вообще без эмоций? Человек - такая машина, которая если уж расцветает, то сразу во всех отношениях: и физически, и умственно, и эмоционально.
Речкина. Очень мило: машина с эмоциями...
Вента. Да, представь себе. И значит, тем более недопустимо так издевательски писать об ученых, то есть о лучших из этих машин.
Карцевадзе. Лично о тебе или вообще об ученых?
Вента. Изображать физиков примитивными циниками - штамп. Впрочем, все в "отчете" - сплошные штампы. Пульты и автопульты, несуразные "нижние дирекционные" и "особый электрогипноз, позволявший выдержать тысячекратные перегрузки"... Уж если придумывать, то пооригинальнее!
Кастромов. Но зачем же? Это символы. Их конкретное содержание в данном случае не имеет значения.
Вента. И конечно, я всегда поднимаюсь с кресла рывком, вы, Кирилл Петрович, чуть что, бросаетесь к Новомиру, а вы, Ирина, и вы, Рада, то и дело резко выпрямляетесь... Ну а эти навязшие в ушах экраны, на которых "змеятся линии"? А "жужжание зуммеров?" А "ад полыхающих титров, экранов, сигнальных огней"?.. Разве это не штампы? Если я подсовываю машине неправильно составленную задачу, мне заявляют: "Халтура! Работай, милый, как следует!" Такое же надо говорить писателю, когда набор банальнейших штампов выдается за художественное изображение... Все нужно было делать иначе. Изложить биографии, дать подробные описания. Это послужило б программой. Остальное вытекало бы из нее.
Речкина. Но ты призываешь тоже к штампам! В сотнях книг уже после первых десяти фраз абсолютно ясно, что будет происходить дальше.
Вента. Я заканчиваю. Сервантес когда-то писал пародию на рыцарей...
Карцевадзе. На рыцарские романы, Никита!
Вента. Сервантес когда-то писал пародию на рыцарский роман. Вышло - глубокий и тонкий роман вообще. Автор "отчета" писал глубокий и тонкий роман. Вышло - беспомощная пародия на научно-фантастическое произведение...
Да, вот так. Этот человек не принял меня. Никак и ни в чем. Он и не мог принять. Во всяком случае так сразу, "на людях"...
Но как будут говорить остальные? Тоже полусерьезно? Такой тон, видимо, только и возможен в подобном случае. Как бы, например, я сам говорил о
Кирилл Петрович. Итак, кто продолжит? Пожалуйста, Ирина!
Гордич. В отличие от вас, Никита, мне нужно еще подумать, прежде чем выступить с такою же категоричностью. Конечно, процесс научного поиска сложней, чем это показано. Но то, что научное творчество есть результат всей жизнедеятельности человека, - глубоко верно.
Вента. Азбука для первоклашек!
Гордич. Да, но вот что любопытно: это и объясняет, например, почему Эйнштейн говорил о значении романов Достоевского для создания теории относительности. Эмоциональный мир ученого во многом определяет направление его научного творчества. В "отчете" и сделан на это упор. И потому-то, Никита, не стоит говорить о барьерах между мышлением прошлых веков и нашего века. Различие, конечно, есть, но оно вызвано вообще изменением условий жизни. Вы говорите: "Вторжение науки!" Но ведь благодаря успехам полиграфии радио и кино литература, искусство, музыка тоже вторгаются в жизнь людей куда сильнее, чем прежде. Интересно, что и наука-то входит в сознание по меньшей мере девяти десятых всех людей лишь через посредство искусства. А опыт, результат которого мы обсуждаем, так и вообще есть прямое вторжение литературы в научный процесс. Наука и искусство - одна общая область проявления творческих сил человека. Оправдывать эмоциональную глухоту более глубоким знанием квантовой механики едва ли возможно, ну а сводить обсуждение к нападкам на отдельные малоудачные выражения - тем более... Разрешите на этом закончить. Повторяю: мне нужно еще очень и очень подумать. И возможно, кое в чем измениться. Я, например, вдруг особенно ясно поняла, что временных состояний в жизни человека нет. Все - постоянное, все - жизнь. Любая из промелькнувших минут что-нибудь да принесла: новое знание, ощущение. И любая минута может оказаться минутой подведения итогов... Я за то, чтобы одобрить "отчет". Я положительно оцениваю его. Чем дороже и ближе люди, тем труднее быть с ними до конца честным. Автор "отчета" за одно это уже заслужил благодарность. И повторяю: мне надо еще очень и очень подумать...
Говорила спокойно, негромко, естественно. Не говорила думала вслух. И ни слова о личном.
Села, глядя прямо перед собой.
Кирилл Петрович. Та-ак... Кто следующий? Вы хотите? Прошу вас, Новомир Алексеевич!
Пуримов. Начну с нескольких несуразиц. Самая главная почему в "отчете" не учитывается дистанция времени? Ни таких ракет, ни таких скоростей сейчас нет и не предвидится. Мы все знаем, что условия жизни в космосе трудные. А тут люди делают чудеса просто усилием мысли. Нужна база для этого. Значит, действие происходит в будущем, лет через сто или двести. Так? Но ведь через такой срок люди тоже изменятся. Например, Никита Вента, хотя он это и отрицает, вел себя крайне вульгарно...
Вента. Ка-ак? Подумаешь! Сказал несколько фраз! И могу повторить!
Кирилл Петрович. Вы опять несерьезны, Никита.
Пуримов. И к тому же Вента "теоретизирует". Высокая светлая любовь, по его мнению, - это белиберда, на которую, видите ли, жаль времени. Такие типы встречаются в жизни в наши дни.
Вента. Уж-жасный народ эти типы!
Кирилл Петрович. Спокойно, Никита. Речь идет вовсе не лично о вас.
Пуримов. Конечно, писатель-психолог заостряет отрицательные черты этого человека, ведущего себя в обычных условиях более сдержанно.