Тайна затворника Камподиоса
Шрифт:
– Хм-м-мда...
– Что же, попробуем.
Но, когда Гаго сделал первые несколько шагов, все заметили, до чего он слаб. Поэтому крестьянин поднял его и посадил себе на плечи:
– Так оно лучше будет, малыш, правда? Сейчас пойдем к маме, и ты закажешь ей что захочешь – самое вкусное! Но сначала расскажешь нам, как все это случилось. Ладно?
– Хм-м-мда...
Как выяснилось, Гаго столкнулся с соседскими мальчишками на том же месте, где они с Витусом встретили их неделю назад. Мальчишки окружили его и снова стали распевать дразнилки. Гаго вырвался
Наконец они убежали прочь. Гаго сгорал от стыда. Он сам себе показался таким ничтожным, совершенно никому не нужным и решил, что дальше жить не стоит. Он вошел в реку, сделал несколько шагов, глубоко вдохнул и погрузился под воду...
Вечером того злополучного дня они вернулись домой раньше. Тревога за судьбу ребенка миновала, но они так сильно устали.
– Я очень рад, что с зерновыми мы покончили, – зевая, проговорил Орантес, собираясь отправиться на боковую. – С понедельника у нас будет работа полегче...
– Но все-таки как нам быть с Гаго? – спросил Магистр. – После случившегося мы не можем позволить ему носить еду нам на поле. А уроки письма и чтения его пока совсем не интересуют...
Орантес беспомощно развел руками.
– Гаго вскоре будет опять носить нам обед в поле. Он будет веселым и смеяться не разучится! – уверенно сказал Витус.
– Шутишь, что ли? – Орантес даже обиделся. – Дело слишком серьезное, чтобы шутить!
– Нет, я вовсе не шучу, Орантес. Я намерен сделать Гаго операцию.
Три дня спустя, во вторник, Витус сидел во дворе на самом солнцепеке. Сегодня ему предстояло оперировать Гаго. Для этого из кухни вынесли большой стол, на котором он разложил свои инструменты, начищенные до блеска.
Рядом стояли горшок с вязкой зеленовато-белой жидкостью, горшочек с уксусом, лежали губка, две золотые иглы длиной с мизинец, много прочных ниток, питательная мазь и пластырь. И, конечно, том «De morbis».
– Ты готов? – из дома вышел Магистр. В руке у него были три шарика. – Я все время отвлекал внимание Гаго своими фокусами, а теперь что-то не получается. Он встревожен почти так же, как сам Орантес и вся семья.
– Да, я готов, – Витус тоже нервничал, но внешне пытался сохранять спокойствие. Он по опыту знал, что обретет полную уверенность в себе, как только начнет оперировать.
– Так в чем же дело?
– Я ведь просил тебя ассистировать мне во время операции. Я хочу удостовериться, что подготовились мы к ней наилучшим способом. Давай в последний раз осмотрим все инструменты.
– Ну, что ж, если надо...
Когда они покончили с этим, Магистр спросил:
– Откуда, вообще говоря, у тебя все эти вещи – золотые иглы и все прочее?
– Это мне вчера доставил Орантес. На это ушла половина тех денег, что были у нас на
– Что за вопрос! А что это за зеленоватая кашица – вон в том горшке?
– Это наркотический препарат, который я составил вчера.
– Из чего?
– Взял головки опийного мака, нанес глубокие надрезы и собрал выступивший млечный сок. Потом приготовил экстракт из восьми унций листьев чародейки и трех унций листьев пестрой онеги. Этот экстракт смешал с соком мака, а потом разбавил все это таким количеством воды, чтобы Spongia somnifera как следует пропиталась.
– Что это такое?
– Снотворная губка. Она необходима для усыпления пациента.
– А эти золотые иглы зачем тебе понадобились?
– Чтобы сшивать края раны. А теперь иди в дом и приведи сюда Гаго с Орантесом. Остальные пусть не выходят, здесь они будут только мешать.
– Все понял.
Вскоре появился Орантес, который держал Гаго за руку. Маленький заика был бледен и дрожал от страха.
– Тебе нечего бояться, Гаго! – ласково обратился к нему Витус. – Вы с папой сядьте вон на тот стул, а все остальное предоставьте мне с Магистром.
Малыш кивнул. У него в глазах стояли слезы.
– Витус знает, что делает. Обо всем сказано в этой толстой книге, – с этими словами Орантес посадил Гаго себе на колени.
– Правильно, – кивнул Витус. – В этой книге говорится о двух врачах, которые то, что предстоит нам, сделали и описали более тысячи лет назад. Одного звали Гален, а другого – Цельс. Один был греком из Пергама, а другой – римлянином.
Гаго потянул носом.
– Почему бы нам не сделать того же, что сделали они? А самое главное – ты ничего и не почувствуешь. Ты заснешь, а когда проснешься, все будет позади.
Гаго кивнул и улыбнулся. Может быть, и правда, операция будет совсем не страшная... Самому ему хотелось одного – выглядеть, как все другие мальчишки.
– Вот и славно, – сказал Витус, садясь на стул напротив Гаго. Устроился поудобнее. Для проведения операции ему требовался идеальный свет, поэтому он и выбрал полдень.
Он отодвинул стул немного в сторону, чтобы его голова не отбрасывала тень на операционную зону.
– Можешь посчитать до десяти?
Мальчик кивнул.
– Тогда следи за мной внимательно. Я покажу тебе, как это надо делать, – он осторожно приложил к носу Гаго сонную губку, которую предварительно смочил в растворе.
– ... четыре... пять...
Гаго испуганно сопел, глубоко вдыхая аромат губки.
– ... шесть... семь...
Глаза у него сделались сонными.
– ... восемь...
Глаза закрылись.
– ... девять... десять...
Гаго крепко уснул. Тело его расслабилось. Орантес приподнял голову мальчика за подбородок, а левой рукой обхватил его живот.
– Ты сможешь держать малыша довольно долго? – спросил Витус, откладывая губку в сторону.
– Спрашиваешь! – Орантес был в себе уверен. Спокойствие хирурга оказалось заразительным. – А из чего эта жидкость для наркоза, куда ты опускал губку?