Тайная история американской империи: Экономические убийцы и правда о глобальной коррупции
Шрифт:
От одного бывшего офицера из подразделения «зеленых беретов» я как-то слышал, что армия наемников создана и в Гайане, рядом с венесуэльской границей. Как он уверял, в ее состав входят закаленные в боях парашютисты-десантники, которые официально числятся как проходящие обучение для ведения боевых действий в условиях джунглей. К тому же они изучают испанский язык.
«Сейчас у нас войска стоят в Афганистане и Ираке, а там, как известно, джунглей и близко нет. И по-испански никто не говорит. Так в чем секрет? А теперь подумайте-ка, где у нас много джунглей? Правильно, в Венесуэле, и говорят там на испанском. А кроме парней вроде меня, наемников из Штатов, Англии и Южной Африки,
WHINSEC, то есть Институт сотрудничества в области безопасности в Западном полушарии, — это учебное заведение, которое раньше называлось School of the Americas, SOA (Школой двух Америк). Там латиноамериканских военных обучают методам проведения карательных акций, борьбы с партизанами, ведения допросов с применением пыток, учат пользоваться средствами прослушивания и наблюдения, вести разведку, организовывать покушения на политических деятелей. Из стен этой школы вышли некоторые из самых одиозных диктаторов и генералов.
Первоначально SOA размещалась в зоне Панамского канала — до тех пор, пока генерал Торрихос не настоял на том, чтобы ее убрали из его страны. Тот факт, что после смерти Торрихоса его преемник генерал Мануэль Норьега сопротивлялся возвращению Школы двух Америк на прежнее место, возможно, сыграло не последнюю роль в том, что и его имя в конце концов пополнило вашингтонский «список неугодных».
Сами выпускники Школы двух Америк, Торрихос и Норьега хорошо представляли себе огромное влияние этого антидемократического института. В итоге школа осела в Форт-Беннинге, штат Джорджия, а в 2001 году, чтобы избежать нарастающей критики, это одиозное заведение было переименовано в WHINSEC.
В один из дней, когда разгоралась полемика в El Comercio, я получил по электронной почте весточку от Марты Рольдос из Эквадора. Она сообщала, что собирается в Штаты и надеется встретиться со мной, чтобы поговорить о смерти ее отца, Хайме Рольдоса, президента Эквадора. Он погиб в авиакатастрофе 24 мая 1981 года. В новостях сообщалось, что его самолет врезался в гору. Однако более информированные источники сомневались, что это была случайная катастрофа.
Решимость Рольдоса положить конец произволу нефтяных компаний, которой он не скрывал, рождала подозрения, что за этим несчастным случаем стоит ЦРУ. В книге «Исповедь» я писал: «Помимо того, что он вызывал ненависть у Вашингтона и нефтяных компаний, многие обстоятельства его гибели говорили в пользу этих обвинений» [37] .
37
Джон Перкинс. Исповедь экономического убийцы: Пер. с англ. — М.: Претекст. 2007.
Марта хотела обсудить эти самые обстоятельства.
16 марта 2006 года она прилетела в Майами, и мы встретились в скромном ресторане неподалеку от моего дома в округе Палм-Бич. Я пришел со своей дочерью Джессикой (в то время ей уже исполнилось 23 года). Мы заняли столик в патио и проговорили несколько часов подряд.
Марта сообщила, что приехала в США главным образом в поисках помощи в ее начинании — она хотела создать библиотеку имени своего отца Хайме Рольдоса. Это была бы первая в Эквадоре мемориальная библиотека памяти знаменитого президента, трагически погибшего на своем посту.
«Что-то наподобие библиотеки Дж. Ф. Кеннеди», — сияя, пояснила Марта.
Еще она под большим секретом рассказала, что в библиотеке будет храниться никогда прежде не публиковавшаяся информация о гибели ее отца, и добавила: «Нисколько не сомневаюсь, что это было спланированное убийство. За штурвалом сидел один из лучших летчиков страны, да к тому же друг отца. У него тоже остались семья, дети. Он был очень предан моей матери, которая тоже была на борту. Совершенно не верю, чтобы он мог допустить случайную оплошность. Что бы там ни писали газеты, по нашим эквадорским меркам рельеф местности, над которой они летели, вовсе не считался особо сложным, да и нельзя сказать, чтобы погода была плохой».
Потом она рассказала о некоторых обстоятельствах, которые в те дни были скрыты от внимания общественности. Сразу после крушения самолета место катастрофы оцепили эквадорские военные, а местную полицию туда не допустили — только американских военных специалистов. Два главных свидетеля погибли в автомобильной аварии еще до того, как их успели допросить в ходе разбирательства причин гибели самолета. Один из двигателей позже направили на экспертизу в швейцарскую лабораторию. Как там установили, двигатель заглох еще до удара «о склон горы».
Когда случилась эта трагедия, Марте было всего 17. В одночасье лишившись обоих родителей, она долго не могла оправиться от удара и заставить себя сделать хоть что-то, чтобы выяснить правду. Прошло много времени, и вот ей уже 41 год — она достигла того же возраста, что и ее отец в момент гибели. Марта решила, что настало время действовать.
«В книге вы пишете, что смерть моего отца сильно подействовала на Омара Торрихоса, и я знаю, что это правда. Я вышла замуж за его племянника, у нас подрастает десятилетняя дочь. Омару не давало покоя то, как погиб отец. Нам с мужем, да и многим в своем окружении он не раз говорил о своем предчувствии, что его ждет такой же конец. И добавлял, что готов умереть, потому что исполнил свое предназначение: передал канал в руки панамцев и выгнал из страны Школу двух Америк».
Действительно, Омар Торрихос погиб в авиакатастрофе менее чем через два месяца после Рольдоса, 31 июля того же года.
После встречи с Мартой я тщательно записал ее рассказ. Боясь упустить что-нибудь важное, я привлек к этому делу и Джессику. Мы трудились целую неделю, а после, рассчитав, что Марта должна уже вернуться в Эквадор, я выслал ей свои записи по электронной почте. Ответа не последовало.
Я пытался связаться с ней еще несколько раз, но Марта так и не откликнулась. Потом наступил июнь, и мы с женой перебрались в наш летний дом в Новой Англии. Там я тоже предпринял попытку связаться с Мартой, отправив коротенькое послание с просьбой уточнить ее электронный адрес. «Да, это моя почта, все правильно», — написала она. Тогда я еще раз направил ей запись нашей беседы и спросил, не хочет ли она что-то поправить в тексте, но так и не получил ответа.
Потом недели через две, когда я открыл свой электронный почтовый ящик, там обнаружилось письмо. Обратный адрес указывал, что оно от Марты. Обрадовавшись, что она наконец-то ответила, я тут же открыл письмо. Но увы, мои надежды опять не оправдались: я оказался всего лишь одним из многих адресатов, которым был разослан календарь театральных событий Эквадора! Ударив по кнопке «Ответить», я в который раз запросил замечания на сделанную мною запись. В ответ — ни слова.
А жизнь шла своим чередом. Одна из средних школ пригласила меня принять участие в актовом дне. Планировалось, что я обращусь к выпускникам с напутственной речью. И вот 11 июня 2006 года я направился в школу близ Нортхэмптона в штате Массачусетс. Участвуя в торжествах, я разговорился с учителем испанского языка, эквадорцем по происхождению. Звали его Хуан Карлос Карпио.