Тайная история Леонардо да Винчи
Шрифт:
Симонетта коснулась руки кардинала.
— Вы не так поняли Куана, ваше преосвященство. Он достойный человек, он радеет за Христа и заслуживает похвалы. — Она потянула его в сторону. — Не будете ли вы так добры составить мне компанию на некоторое время?
Кардинал коснулся книги, которую держал в руках Леонардо.
— Мне страшно за вашу душу, синьор художник. Она подвергается ужасному искушению.
И он ушел с Симонеттой.
В зале сильные слуги
Гости расступались перед Симонеттой и кардиналом. Они заняли свои места, и труппа поклонилась им.
— Идем посмотрим, — сказал Никколо Сандро.
Тот, явно расстроенный, извинился перед Леонардо и Куаном.
— Ваш друг, кажется, целиком пленен прекрасной дамой, — заметил Куан.
— Это его крест, — отозвался Леонардо.
— Кстати, о крестах, — сказал Куан. — Не хотите ли вернуть мне ту книжку, чтобы не навлекать на себя кардинальский гнев?
— Едва ли такого человека можно считать достойным служителем Христа, — против воли улыбнулся Леонардо, — но зачем вы злили его?
— Я не собирался этого делать, — сказал Куан. — Он был зол еще до того, как я привлек его внимание.
— Он может быть сильным врагом.
— Мне не нужны враги.
— Вы только что создали одного.
— Но я не задержусь в вашей прекрасной стране, мастер Леонардо. Скоро я возвращаюсь в край, где ваш красивый язык не звучал никогда.
— А где это?
— Разве вы не беседовали с мастером Тосканелли? — удивился Куан.
— О чем?
— А, — сказал Куан, словно в этом и заключался ответ.
— Откуда вы знаете маэстро? — поинтересовался Леонардо.
— Мы с мастером Тосканелли какое-то время переписывались. Обменивались книгами и кое-какими полезными сведениями. Я бывал в ваших землях довольно регулярно и, должен сказать, получил немалую выгоду от торговли со многими вашими княжествами, хотя торговля и не истинное мое призвание.
— Что же тогда?
— Я путешественник, искатель знаний, как ваш знаменитый Марко Поло. И инженер, как вы, мастер Леонардо. Маэстро добрый доктор говорил мне о вас.
Леонардо поразило, что Куан так близко знает Тосканелли, потому что только самые близкие люди называли его «добрым доктором».
— Нам суждено было встретиться, — продолжал Куан.
— А… И вы узнали об этом предначертании, «вспомнив» наше будущее? — спросил Леонардо.
Куан чуть склонил голову и улыбнулся.
— И
— Это зависит от маэстро и от посланника святейшего султана Вавилонии, Деватдара Сирийского. Он тоже здесь, на приеме.
Куан указал на человека в тюрбане и сшитом по последней флорентийской моде костюме, которого Леонардо приметил еще раньше. Симонетта как раз представляла его молодому кардиналу. Куан засмеялся:
— Его преосвященство и Деватдар — полные противоположности.
— Что правда, то правда, — согласился Леонардо.
Когда Куан направился к помосту, где сидели Симонетта, кардинал и Никколо, мальчик оставил их и через всю залу перебежал к Леонардо.
— Пойдем, ты должен взглянуть на танцоров! Они такие легкие и прекрасные, будто сильфы. Того и гляди, взлетят.
— Судя по тому, что рассказал мне Сандро, ты довольно уже успел насладиться красотой для одной ночи.
Никколо потупился.
— Ты хочешь остаться один, маэстро?
— Возможно — на время.
— Ты все еще грустишь, мастер?
Леонардо улыбнулся мальчику и сжал его плечо.
— А ты… ты все еще боишься?
— Мне будут сниться кошмары про этого растерзанного мальчика. Но сейчас мне надо не думать об этом.
— Практичная философия.
— Именно. И тебе также не нужно думать о своей…
Но тут вдруг появилась Симонетта.
— Идем, Леонардо, время уходить, — сказала она. — Окажете ли вы — ты и твой юный спутник — мне честь, проводив меня домой?
— А как же танцы? — спросил Леонардо.
— Наш друг с Востока собрался танцевать собственный танец с его преосвященством и посланником султана, — засмеялась она. — Думаю, его преосвященство собьется с ног в заботах с нашими сановными гостями. Благодарение Святой матери церкви, по крайней мере, дела отвлекут его от несомненно духовного интереса, который он питает ко мне.
— Где Сандро? — спросил Леонардо. — Уверен, что он…
— Он приходит в себя, — перебила его Симонетта. — И думаю, нам лучше уйти, пока он не вернулся.
— Это может задеть его чувства.
— Они и так задеты.
Симонетта повернулась к Никколо и попросила его принести ей леденцов. Когда мальчик отошел, она продолжала:
— Ревность Сандро сегодня взяла верх над его самообладанием. Он выпил слишком много и допрашивал меня, как муж. Завтра, думаю, он опомнится и будет каяться. Но сегодня он сам не свой.
— Он думает, что…
Симонетта взглянула на него.
— Да, он думает, что у нас с тобой связь.