Тайная история Marvel Comics. Как группа изгоев создала супергероев
Шрифт:
Ли не знал того, что Кирби, предвкушая работу над «Серебряным Серфером», придумал собственную историю происхождения персонажа, которую даже начал рисовать.
В итоге разочарованный Кирби отложил в сторону рисунки и задумался над вариантами развития своей карьеры. Джек Шифф, редактор DC, который был причиной ухода (и продолжительного отсутствия) Кирби от главного конкурента Marvel, больше не работал в компании. С Кирби связался новый редактор DC Кармайн Инфантино, знавший его много лет. Возможно, у них могло бы что-то получиться. Или, может быть, подумал Кирби, он мог бы наконец заставить Гудмана улучшить условия его работы в Marvel.
Другими словами, он не хотел в конечном итоге остаться шестидесятитрехлетним корректором, тихо работавшим за угловым столом в офисе Marvel, лишившимся работы, потому что Ли не мог видеть его таким подавленным и выплюнутым индустрией, которую он сам помог построить. Хотя Джерри Сигел не говорил об этом, но, когда
В июне 1968 года к адвокату Мартина Гудмана обратился высокий целеустремленный юрист с сигаретой в зубах. Его звали Мартин Аккерман, он руководил концерном под названием Perfect Film & Chemical Corporation в местечке Манхассет на Лонг-Айленде. Аккерман принадлежал к низшей лиге молодых магнатов, которые в 1960-х годах начали поглощать бизнесы, таких, как Чарли Блудорн из Gulf + Western, Гарольд Дженин из ITT и Стив Росс из Kinney National. Несмотря на свое происхождение, этот конгломерат низшей лиги обладал внушительными размерами: Perfect Film сам по себе был снежным комом, слепленным из магазинов, аптек и других небольших компаний. Особенность Аккермана состояла в том, что он покупал имущество, разбирал его, поглощал то, что ему нравилось, и продавал все остальное. (В докладе Галлахера, подчеркивающем, что он когда-то был крупным акционером сети канзасских кладбищ, его прозвали Марти-гробовщик.) В апреле, когда издательство Curtis Publishing еле держалось на плаву, Perfect поглотила его за ссуду в пять миллионов долларов при условии, что Аккерман станет президентом Curtis. «Добрый вечер, – сказал он сотрудникам Curtis на своей первой встрече с ними, – я Марти Аккерман. Мне 36 лет, и я очень богат». Став президентом, он отделил Curtis Circulation, дистрибьюторское подразделение издательской компании, и объединил его с Perfect Film. Конечно, не было лучшего способа максимизировать прибыль дистрибьютора журналов, чем приобрести еще несколько изданий, чтобы работать с ними, и вот тут-то и подвернулась Magazine Management Гудмана. И если комиксы могли стать частью сделки, что ж, это тоже неплохо.
По словам Идена, сына Гудмана, отец испытывал противоречивые чувства по поводу продажи компании. «Это было трудным делом для моего отца. Я думаю, что он чувствовал себя, с одной стороны, чрезвычайно гордым, что создал такую вещь, которая приносит ему столько денег. И действительно был рад, что он мог бы обеспечить пару поколений Гудманов за счет этой продажи. Бизнес, гольф и семья – это была его жизнь. Он построил эту компанию, которая оплачивала счета многих людей». Как только Гудман принял решение, осуществилась сделка. Он хотел получить всю сумму наличными. Аккерман вернулся с предложением на сумму чуть менее пятнадцати миллионов долларов, примерно ту сумму, которую компания ежегодно получала от продаж, и добавил несколько облигаций Perfect Film. Гудман подписал соглашение, в котором говорилось, что он останется на борту в качестве издателя Marvel. Его младший сын, Чип, подписал контракт на должность редакционного директора с перспективой, что в конечном итоге он заменит своего отца в качестве издателя. «Единственное, – сказал Аккерман, – нам нужно быть уверенными, что Стэн Ли, публичное лицо Marvel Comics, тоже останется». Итак, Гудман составил для своего звездного редактора пятилетний контракт, предусматривавший повышение. По словам члена юридической команды Гудмана, Ли был разочарован: «Все сотрудники, включая Стэна Ли, не понимали, почему они не получают проценты от продаж. Мартин очень быстро разубедил их в этой несправедливости. Я был шокирован – Мартин взял на себя весь риск публикации, они же не взяли на себя никакого риска, и теперь они думали, что должны получать прибыль от продаж». Но что Ли оставалось делать? Он подписал контракт в июле. На следующую ночь, после ужина в своем доме, Гудман обнял двоюродного брата своей жены. «Стэн, – сказал он, – я позабочусь о том, чтобы ты и Джоан ни в чем не нуждались до конца жизни».
«Мы разбогатеем на издательском деле», – предсказывал Аккерман. Он потратил полтора миллиона долларов на корпоративный самолет и переместил свой офис в роскошный особняк на Парк-авеню, который он назвал «таунхаусом» и где он вел дела, сидя за отполированным антикварным столом. В фойе висел портрет Аккермана, написанный маслом, на нем он держал Wall Street Journal.
В то время разрыв между сотрудниками, ютившимися в тесных офисных помещениях Marvel, разбросанных по всему городу, где потрепанные страницы были пришпилены к желтым стенам, и управлением казался еще больше, чем когда-либо.
Фло Стайнберг ушла весной, когда Гудманы отказались повысить ее почасовую заработную плату. «Они не собирались повышать зарплаты людям на определенных должностях, – рассказывала она, – потому что их можно было легко заменить». В мае вместо контракта или авторских отчислений Джек Кирби получил от Magazine Management кредит с шестипроцентной ставкой. Когда Рой Томас добавил к своему отпуску еще один день, чтобы отдохнуть со своей подругой, вернувшись, он прослушал лекцию от Ли и Бродского и узнал, что у него забрали «Доктора Стрэнджа» и отдали Арчи Гудвину.
Несоответствие между свободолюбивым имиджем Marvel и рабочей реальностью проявлялось по-разному. После кропотливого взращивания студенческой, даже интеллектуальной аудитории Ли столкнулся с растущим разрывом между поколениями. Его бороды и бакенбард Сола Бродского не хватало, чтобы замаскировать это. Телефонные звонки от фанатов «Доктора Стрэнджа», одурманенных наркотиками, уступили место странным визитам, как, например, появление на Мэдисон-авеню, 635 двух членов Церкви Процесса. Как обычно, Ли вел себя дружелюбно, и если он и почувствовал какой-то дискомфорт, когда узнал, что его гости восхваляли и Иисуса Христа, и сатану, он хорошо это замаскировал. «Он, как и ожидалось, был в восторге от нашей одежды, – вспоминал Тимоти Уайли из Церкви Процесса, – и, если я правильно помню, внимательно выслушал наш рассказ о примирении противоположностей. Он был умным и забавным и любезно согласился на то, чтобы мы использовали материал Marvel для стилизации в одном из выпусков нашего журнала».
Между тем всех писавших в редакцию можно было почти поровну разделить на тех, кто поддерживал, и тех, кто осуждал войну во Вьетнаме. В финансовом плане Marvel было бы целесообразнее уклоняться от этой темы, но полное игнорирование социальных проблем вызывало резкую критику. Умеренный либерализм Стэна Ли был непоколебим. Он с радостью проповедовал бы толерантность, но не хотел получить обвинения в непопулярной позиции. «Не думаю, что мы отправим его во Вьетнам, – сказал Ли радиоинтервьюеру, когда его спросили о планах Капитана Америки, – мы относимся к этим персонажам с иронией, для нас они – источник смеха, нам очень весело с ними. Я не знаю, насколько это уместно взять что-то столь серьезное, как ситуация во Вьетнаме, и такого персонажа, как Капитан Америка… нам пришлось бы начать относиться к нему по-другому, а ко всему более серьезно, что мы не готовы делать» [47] . Когда на его стол попали готовые листы первого готового номера Not Brand Echh, он заметил рисунок, на котором был изображен персонаж со значком «Все Вперед с LBJ!» [48] и виднелся ядерный гриб. Ли закричал, чтобы Томас вошел в его кабинет, указал на иллюстрацию и обвинил его в том, что он в последний момент подсунул пропаганду. «Но это было на черно-белых пробах, – сказал Томас, – это уже было там, когда ты их видел». Но Ли настаивал, что их там не было. «Если ты обвиняешь меня во лжи, я ухожу», – сказал Томас.
47
Фактически вопрос о Капитане Америке во Вьетнаме был задан Кирби во время совместного интервью с Майком Ходелом 3 марта 1967 г. на нью-йоркской радиостанции WBAI. «Этим занимается отдел Стэна Ли, и он может ответить на это, – ушел от ответа Кирби. – Последнее слово всегда за редактором».
48
Линдон Бэйн Джонсон, 36-й президент США с 22 ноября 1963 г. по 20 января 1969 г. – Прим. перевод.
Ли позвал его обратно, закрыл за собой дверь и начал тихую апологию, объясняя, что мрачное изображение боя в военном комиксе Timely 1950-х годов, несмотря на то что не было радикальным, привело к запрету Timely в гарнизонных магазинах, которые приносили компании существенные продажи. Ли перенесся на десятилетие назад, ко времени Фредерика Вертема, слушаний в конгрессе, массовых увольнений, которыми он руководил в 1957 году. Эти дни упадка и отчаяния почти стерлись из памяти Стэна Ли, и он не хотел их возвращать.
В течение многих лет он был мастером золотой середины, создавая истории, которые были настолько неопределенными в политическом смысле, что Marvel принимали как крайне левые, так и крайне правые.
В колонке главного редактора New Guard, журнала консервативных «Молодых американцев, ратующих за свободу» (Young Americans for Freedom), Marvel похвалили за «тот факт, что героями становятся такие капиталистические типы, как производители оружия (Тони Старк, чьим альтер эго является Железный Человек), а злодеи часто являются коммунистами (и описываются в далеко не лестных выражениях)». Как и его наставник, Рой Томас беспристрастно ответил New Guard, дополняя статью, но подчеркивая, что коммунистические злодеи начали исчезать: «В последнее время мы предпочитаем полагаться на более тонкий и символический метод передачи любого потенциального «сообщения», которое может быть прочитано в комиксах, позволяя нашим читателям делать свои собственные выводы» [49] .
49
Автор статьи в New Guard, двадцатидвухлетний Дэвид Нолан, впоследствии станет соучредителем Либертарианской партии.