Тайная история Marvel Comics. Как группа изгоев создала супергероев

Хау Шон

«Существо наконец одолевает Серебряного Серфера, – говорил Ли Кирби, судя по записям Фридмена. – Но затем Алисия объясняет, что он совершил страшную ошибку. Именно этого Существо боялся больше всего: что он потеряет контроль и сильно изобьет кого-нибудь». По ходу разговора эмоциональность Ли набирала обороты, Кирби же просто кивал, добавлял «правильно» и «ммм…». «Существо страдает. Он бродит в одиночестве. Ему слишком стыдно, и он боится встретиться с Алисией или вернуться домой к Фантастической Четверке. Он не понимает, что вновь ошибается… Что Фантастической Четверке нужна его помощь».

Фридленд описал Кирби как «мужчину средних лет с мешками под глазами и в мешковатом костюме. Он посасывает огромную зеленую сигарету, и если бы вы стояли рядом с ним в метро, то приняли бы его за помощника мастера на фабрике по производству нижнего белья». «Отлично», – процитировал Фридленд Кирби, отмечая, что у него «очень высокий голос».

Много

месяцев спустя, когда наконец появилась сцена сражения Существа с Серебряным Серфером, Кирби изменил и значительно расширил ее. Сцена стала заключительной частью грандиозной космической оперы, смеси экзистенциализма и приключения, ради которого он проделал тяжелую работу. Несмотря на постоянный статус фрилансера, Кирби не только придумывал сюжеты наравне с Ли, но и был главным, когда дело доходило до разработки персонажей и раскадровки историй. К тому времени он в некотором смысле был режиссером фильмов, которые они делали, он выставлял каждый кадр и приводил повествование в движение. «Я не вижу его целую неделю, – рассказывал Ли в одном из интервью. – Но потом он возвращается и приносит уже готовую полосу. И никто не знает, что я увижу на этих страницах. Знаете, ему в голову приходят десятки идей… Затем я беру и пишу на основе того, что нарисовал Джек. Он создает последовательность для меня. По сути, он все и рисует. Я добавляю диалоги и подписи. Так что он не знает точно, что я напишу, какие слова я вложу в их уста. А я не знаю, что он нарисует». Фактически Серебряный Серфер, который еще не дебютировал во время написания статьи Фридлендом, был целиком и полностью созданием Кирби, сюрпризом для Ли, который тот увидел уже на отрисованных страницах.

Иногда, когда Кирби приходил в офис, они с Ромитой и Ли вместе ехали домой на Лонг-Айленд. Ромита пробирался на заднее сиденье кадиллака Ли и слушал, как они с Кирби обсуждают сюжеты. Когда кабриолет вырывался из пробок на бульваре Квинс, они начинали генерировать идеи, совершенно не замечая друг друга.

«Я как будто наблюдал за Лорел и Харди [35] , – рассказывал Ромита. – Эти двое на переднем сиденье, два гиганта, и Джек говорит: “Ну, Стэнли, что мы сделаем из ребенка? Он будет волшебником? Гением? У него будет суперсила, или он будет обычным ребенком в ненормальной семье?” Стэн отвечал: “Ну, давай попробуем то и это”. Стэн уходил от ответа, а Джек продолжал говорить о том, что, по его мнению, должно случиться. Джек шел домой и делал то, чего, как он думал, ждал от него Стэн. А когда Стэн наконец добирался до сценария, я слышал, как он возмущался: “Джек забыл все, что мы обсуждали!” И именно это приводило к изменениям в историях Джека – Стэн был уверен, что Джек просто-напросто забывал все, что тот ему говорил».

35

Лорел и Харди – американский комедийный дуэт. – Прим. перевод.

Ранним утром 9 января 1966 года Стэну Ли позвонила Роз Кирби. В Herald Tribune вышел материал Фридмена. «Она практически билась в истерике, – вспоминал Ли, – она кричала: “Как ты мог? Как ты мог поступить так с Джеком?”»

Когда Ли наконец увидел газету, как он сказал позже, он смог понять ее возмущение: «Она имела полное право быть расстроенной. Примерно четыре пятых статьи были обо мне и выставляли меня самым очаровательным и приятным человеком на свете, а в последних абзацах упоминался Джек, и его изобразили полным придурком». Ли уверял чету Кирби в своей невиновности.

Вскоре все выпуски «Фантастической Четверки» и «Тора» обрели подпись: «Производство Стэна Ли и Джека Кирби». На комиксах Кирби больше не было строчки: «Написано Стэном Ли». Накал спал, но Кирби запомнил это унижение на всю жизнь.

Вскоре после статьи в Herald Tribune Дитко отдал готовые страницы Солу Бродскому и заявил, что, когда закончит свое последнее задание, покинет Marvel Comics. Бродский ворвался в кабинет Ли, чтобы тот переубедил его, но Дитко уже все решил. Он даже написал письмо все еще оскорбленному Джеку Кирби, призывая его присоединиться и покинуть компанию. Но у Кирби были жена и четверо детей, которых нужно содержать. Он не мог покинуть Marvel, по крайней мере пока.

«У меня были предположения, выдвинутые другими ребятами, – рассуждал Ли о причинах, которые заставили Дитко пойти на такой шаг. – Очевидно, это не было недопонимание из-за сюжетов. Шрифтовщики сказали, он ненавидел, что я добавлял звуковые эффекты. Иногда я пририсовывал линии скорости, и это он тоже терпеть не мог. Ему казалось, я пишу слишком много или слишком мало диалогов. Возможно, он думал… Я не знаю, почему».

Впрочем, в другой раз Ли намекнул на совершенно другой конфликт. Статья Herald Tribune вышла за три дня до премьеры телесериала о Бэтмене, который вызвал новую волну интереса к супергероям, и породила новость о том, что Marvel планирует расширить линейку сопутствующей продукции, включающей предстоящее шоу студии Grantray-Lawrence: «В планах пластиковые фигурки, игры, джазовая пластинка “Человек-Паук” и телевизионный мультсериал». Казалось, кто-то собирается подзаработать, и это явно был не тот, кто сидел за столом с карандашами в руках. Когда спустя годы Ли спросил у Дитко, не вернется ли тот ради последней истории о Человеке-Пауке, тот ответил: «Не раньше, чем Гудман заплатит причитающиеся мне роялти».

Во время выступления в Принстонском университете Ли робко объявил об уходе Дитко. «Мы только что потеряли художника, который работал над “Доктором Стрэнджем”, Стива Дитко, – произнес он, прежде чем стоны, шиканье и возгласы заглушили его. – Мне так же грустно от этого, как и вам. Он очень необычный парень. Он очень талантлив, но и очень эксцентричен. В любом случае я уже год не разговаривал с ним. Он присылает мне работы, а я пишу истории, и ему нравилось работать таким образом. Однажды он просто позвонил мне и сказал: “Я ухожу”. Так что теперь мы столкнулись с серьезным испытанием – он был очень популярным художником. Хочу верить, что нам удалось найти людей, которые заменят его, и ваши разочарованные возгласы превратятся в радостное приветствие».

3

В 1966 году Мартин Гудман переселил разросшуюся редакцию комиксов из тесного офиса на Мэдисон, 625, вниз по кварталу, на Мэдисон, 635. Сам Гудман остался со своими журналами; отныне у Стэна Ли было немного больше свободного пространства и чуть меньше внимания со стороны босса.

В разделе «Письма читателей» продолжал фигурировать старый адрес Marvel, чтобы сбить с толку чрезмерно усердных детей, которые пытались прокрасться мимо Фло Стайнберг в надежде увидеть своих героев. (Ли перестал пользоваться лифтом, где он мог встретиться с надоедливыми фанатами; теперь он каждый день заставлял свое худощавое тело подниматься по лестнице.) В любом случае поклонники не получили бы никакого удовольствия от зрелища: ничего подобного тому образу сумасбродного «аквариума», который Ли поселил в их воображении, хотя, в конце концов, и среди сотрудников были интересные личности. Джон «Гора» Верпуртен, курящий трубку, получивший образование в художественной школе, медведь высотой в шесть футов, собиравший 16-миллиметровые фильмы, и Морри Курамото, американец японского происхождения, заядлый курильщик и адепт здорового питания, попавший под сокращения 1957 года и вновь нанятый для помощи с производством. Несмотря на рост и популярность Marvel, издательство DC Comics все еще было на первом месте. Его тексты всегда отличались профессионализмом, а иллюстрации Джила Кейна («Зеленый Фонарь»), Кармайна Инфантино («Флэш и Бэтмен»), воспитанника Timely Майка Сековски («Лига Справедливости Америки») и Курта Свона («Супермен») были отточенными и элегантными. Но для читателей Marvel личности персонажей DC были взаимозаменяемыми, их жизни были статичными и поверхностными. Ситуацию не спасли ни свадьбы Аквамена и Флэша, ни слезная тоска Супермена по Криптону. Тем не менее большая часть мира DC все еще казалась по-настоящему однородной, изображенной в изящной и тонкой манере, излучавшей своего рода самодовольство. Но, несмотря на неоспоримую привлекательность и изобретательность, они проигрывали смеси юмора, пафоса и масштабности, состряпанной Ли, Кирби и Дитко.

На собраниях в офисе DC редакторы в костюмах не раз обсуждали Marvel и в конце концов решили, что детям нравятся грубые рисунки и плохие каламбуры. О вкусах не спорят – они ворчали и пытались соответствовать, добавляя сверху каждой обложки комиксов черно-белые «шашечки». Вместо остроумных «Заметок из аквариума» (Bullpen Bulletins) Стэна Ли в DC придумали новостной раздел под названием «Постоянный ток» (Direct Currents), который с таким же успехом мог бы вести бухгалтер. Помимо этого, компания представила «Новый взгляд» на чахнущего Бэтмена, заменив устрашающие истории об инопланетных захватчиках ужасной самопародией, которую Сьюзен Сонтаг из New-York Times привела в качестве хрестоматийного примера «умышленной аффектации». Это было похоже на плохую версию Marvel, от которой остались только каламбуры Стэна Ли, но не осталось сердца. У Человека-Паука была тетушка Мэй, теперь и у Бэтмена появилась тетушка Харриет, но вместо семейной драмы получилось лишь слепое следование моде.

Компания Marvel все еще была второразрядным игроком, но с быстро растущей фанатской базой. Marvel была больше «Метс», чем «Янкис», больше Rolling Stones, чем Пэт Бун (которого DC фактически увековечили в комиксе); это было соперничество Поколения Пепси с гигантом Кока-Колой в лице DC.

Если Marvel интересовали Феллини и редактора «Экспериментальной психиатрии», то среди поклонников DC были авторы песен из кинофильма «Пока, пташка!» (Bye Bye Birdie), которые поставили на Бродвее шоу «Это птица, это самолет, это Супермен!» (It’s A Bird, It’s A Plane, It’s Superman!).