Тайная Миссия

Хорвуд Уильям

— Я иду с миром и доброй волей Камня, обращенной ко всем кротам. Если среди вас есть такие, кто испытывает жалость или кто когда-нибудь задумывался о Безмолвии Камня, пусть шагнут вперед и заключат с нами мир!

При этом Триффан не сводил глаз с Маррама, со смехом говорившего приятелям:

— Он что, надеется найти здесь союзника?

— Видно, он совсем ненормальный! — откликнулся его товарищ.

Но бойцы заметили, что Маррам отступил за спины других, а потом быстро стал спускаться по склону и вскоре исчез из виду.

По

обе стороны тропинки, по которой шел Триффан, в траве и чертополохе прятались гвардейцы, готовые броситься на него. Сердце Триффана колотилось, но он видел перед собой лишь ужас в глазах Уилдена — тем отчетливее, чем ближе подходил. Триффану казалось, что весь кротовий мир погрузился в молчание. Но не совсем полное, потому что сзади послышалось пыхтенье и топот, и Триффан замедлил шаг, не будучи уверен, что это не грайки, однако твердо решил не показывать страха.

— Право же, знаешь, мне кажется, ты мог бы и подождать… — Это был Спиндл, спешивший вдогонку Триффану. Выражение у него было весьма озабоченное, хотя и с примесью нарочитого простодушия.

— Что, во имя Камня?.. — начал Триффан сквозь стиснутые зубы, стараясь сохранить невозмутимость, чтобы уставившиеся на него гвардейцы продолжали пребывать в оцепенении и он успел бы дойти до Уилдена. Но со Спиндлом…

— Я хочу сказать, — продолжал Спиндл, который, догнав Триффана, немного замедлил бег и стал говорить очень громко: — Я хочу сказать, что неблагородно присвоить одному себе удовольствие, если не привилегию, сдаться этим великолепным кротам, которые прошли такой далекий путь, только чтобы…

— Спиндл! — попытался остановить его Триффан. Они теперь находились всего в нескольких ярдах от проволочного ограждения, сразу за которым стоял Уилден.

— …чтобы, э… э, спасти наших кротов от ужасного заблуждения: ведь для них существует лишь одна истина — Камень.

Пока Спиндл, улыбаясь, произносил эту тираду, а разъяренный Триффан шел рядом, гвардейцы переглядывались, удивляясь, кто это так беспечно направляется в самую их гущу, рассуждая о Камне. Тем временем парочка добралась до проволоки. Повешенный за рыльце окровавленный крот был перед ними, его лапы скрючились в предсмертной агонии. За проволокой склон шел круто вниз, и во влажном утреннем воздухе был слышен шум ревущих сов, разносившийся над Лугами.

Ниже на склоне расположились еще десяток или чуть больше гвардейцев, и при появлении Триффана, для них явно неожиданном, они приподнялись и уставились на него.

— Я полагаю, — совершенно спокойно начал Триффан, подыгрывая Спиндлу… Он прошел под проволокой. Спиндл следовал за ним. Они оказались в нескольких шагах от Уилдена. — Я полагаю, нам следует представиться.

Гвардейцы начали принимать угрожающие позы, они крепче схватили Уилдена и подошли ближе.

Триффан повернулся к одному из них, по виду — вожаку.

— Крот, которого вы поймали, — это Уилден… — Триффан начал говорить быстрее, в его голосе неожиданно зазвучала непререкаемая

властность, хотя слова он произносил так же спокойно, как раньше. — Мы хотим побеседовать мирно, я предлагаю вам — не держите его. Он никуда не убежит. — И когда гвардейцы отпустили Уилдена, продолжал: — Это мой добрый друг Спиндл, родом из Семи Холмов, мое же имя — Триффан.

На минуту наступила тишина. Один или два гвардейца попытались что-то сказать, даже открыли рты, но другие стали окружать Триффана. Однако, прежде чем они успели это сделать, он сказал:

— А теперь, Уилден, я думаю, пришло время!

И бросился вперед, обрушив мощный удар на одного из четверых гвардейцев, стоявших возле Уилдена. Сам Уилден сбил второго, и тот покатился вниз по склону. Триффан не рассчитывал на Спиндла, однако он не остался в стороне: воспользовался неожиданностью нападения и вонзил когти в бок третьего гвардейца. Триффан шагнул вперед, отшвырнул в сторону четвертого стража и приказал Спиндлу и Уилдену бежать вниз по склону, в самую гущу находившихся там пораженных гвардейцев.

— Быстрее! — крикнул Триффан.

Они понеслись вниз по склону. Триффана вела твердая вера, какой он никогда ранее не испытывал, что они останутся невредимы, если будут действовать уверенно.

— Остановите их! За ними! Убейте их!

И тут, когда стоявшие позади гвардейцы бросились за ними в погоню, а те, кто были впереди, вышли из транса, отнюдь не Триффан увидел, что путь к спасению пролегал по расстилавшимся перед ними Лугам, а Спиндл. Выдохнув на бегу «За мной!», он понесся прямо на самого крупного и самого сильного крота — Маррама. Триффану и Уилдену ничего не оставалось, как последовать за Спиндлом, держась к нему как можно ближе, чтобы отражать удары грайков, стремительно приближавшихся справа и слева.

— Сюда! — крикнул Спиндл и еще быстрее помчался вниз, в сторону гвардейца, выставившего свои огромные когти.

— Но ты бежишь к самому большому! — выдохнул Уилден.

— Правильно! — ответил Спиндл. — Я думаю, он за нас. А если нет, нам осталось недолго жить.

Но Маррам был на их стороне — в результате ли слов Триффана о Камне или пришел к решению еще раньше, они не знали, да это их вовсе и не заботило. Когда они добежали до Маррама, тот отступил в сторону, пропуская их, а потом одним ударом убил подскочившего первым гвардейца. Нападающие застыли на месте.

Теперь уже Триффан, не сомневаясь в успехе, искал замаскированный вход в глубокую нору, где залег Рамсей. И вдруг Рамсей оказался среди них. Он выскочил из тайного входа, привлеченный криками и топотом бегущих лап. Рамсей выбрался на поверхность, за ним еще двое или трое. Пропустив Триффана, они встали рядом с Маррамом, а группу Триффана, почти совсем обессилевшую от бега, отправили вниз, под землю: Уилдена первого, за ним Спиндла, а потом боец почти силой столкнул туда и Триффана.

— Живей! — крикнул он. — Грайки, похоже, очухались!