Тайная Миссия

Хорвуд Уильям

— Впереди есть К-камень, — произнес Комфри. — Недалеко. День или д-два пути. Я хочу дойти т-туда, Триффан.

— Дойдешь, Комфри, и дойдешь гораздо дальше.

— Камень всегда там, куда кроту обязательно нужно дойти, — отозвался Комфри.

Полтора дня спустя, приятным ранним вечером, когда дул легкий ветерок, высоко в синем небе плыли белые облака, и все вокруг было наполнено звенящими летними звуками, к Триффану подошел Алдер и еще один боец.

— Грайки? — спросил Триффан.

Они кивнули.

— Всего в половине дня пути, а может, и меньше, — проговорил боец. — Со стороны Тэйма.

—

Много?

— Слишком много, — сказал Алдер.

— Значит, нужно спешить, — решил Триффан. — Впереди есть Камень. Всего несколько часов ходу. А за ним, мне кажется, гребень этого холма, дальше начинается спуск, там мы и разойдемся, как договорились.

— Все слишком устали и не могут идти быстро, — проговорил Алдер.

— Если не поторопятся, погибнут, — возразил Триффан. — Зови бойцов, Алдер, быстро собери свою группу, а я скажу остальным.

По ходам среди кротов прошелестело: скорей-скорей, грайки близко, могут быть здесь к ночи. Опасно. Торопитесь, тогда можем спастись. Триффан говорит…

Да будут они все благословенны! Был среди них крот, который вел их последние несколько миль до спасения, — это был старый Комфри. Спокойно, решительно, ни разу не пожаловавшись, он нашел в себе силы уверенно идти вперед, своей неукротимой волей вдохновляя других кротов, молодых и стариков, заставляя их превозмочь страх и усталость. Последние мили они шли по лугу, а потом по овечьему выгону, пробрались под оградами, через боярышник. Но вот почва стала выравниваться, они стали двигаться еще быстрее, и каждый, насколько он был способен, мог почувствовать присутствие Камня впереди. О да, Комфри ужасно устал, но вот он, Камень, теперь уже недалеко, и все кроты собрались вокруг него. Камень, к которому он шел всю свою жизнь.

— Почему моя М-монди опередила меня! — шептал Комфри, а вечернее солнце заливало сиянием все вокруг, и казалось, глаза старого крота сверкали радостью и любовью.

— Она здесь, Триффан, в Безмолвии возле Камня. Она здесь!

Другие отстали, а Триффан помог Комфри одолеть последние несколько ярдов до одинокого Камня, который стоял на вершине гребня, куда они так долго и упорно взбирались. Камень был освещен теплым меркнущим светом и словно излучал надежду для всех кротов, приближавшихся к нему.

Кроты Данктонского Леса, все, кто уцелел, добрались до высот Чолтерна и смотрели на восток, откуда надвигалась ночь. Когда стало совсем темно, небо засветилось ярким рассеянным светом, оранжевым и желтым… а долина, где начинался Вен, замигала тысячью, может быть, даже миллионом чужих глаз — там, далеко впереди, один огонек, другой, огоньки странные и таинственные, глаза ревущих сов и двуногих, огни опасности…

— Отсюда все выглядит очень красиво и вовсе не опасно, — прошептал Комфри, когда они с Триффаном устроились рядом с Камнем. — Я даже хотел бы пойти с вами.

— Комфри…

Но Комфри положил лапу Триффану на плечо, как будто оперся на него, и эта лапа была слабой и дрожала от старости, как будто старость одолевала Комфри все быстрей, и усталость тоже, и у него не было больше сил спорить с Триффаном о том, чего хочет Камень. Комфри знал, чего он хочет, он слышал, зов Камня был чистым, как воздух в эту ночь, и красивым, как огни, если только крот вообще

умеет смотреть и слушать. Это был свет, более прекрасный, чем на небе, и он все настойчивее призывал в Безмолвие.

— Передай детям… — прошептал Комфри; говорить громче он уже не мог. Его бок задрожал, когда Триффан прижался к брату, желая согреть его, так как Комфри было очень холодно… — Передай им, чтобы были мужественны и чтобы хранили в памяти все, что могут, о системе, в которой жили, ведь однажды…

— Да, Комфри?

— Ты передашь им?

— Я думаю, ты сам скажешь им, Комфри, — проговорил Триффан. Несмотря на темень, молодые кроты стали подходить и устраиваться вокруг них обоих, а древний Камень высился надо всеми, и небо так странно светилось впереди.

— Да. Хорошо. Просто пусть помнят, что говорила нам Ребекка. Ты помнишь… кроту необходима любовь, большая любовь, и мы в Данктоне старались научиться любить. Мы делали это, рассказывая истории, прикасаясь друг к другу, но больше всего через Камень, именно так можно приобщиться любви, если у крота есть мужество и его научили, как это делать. Это не трудно, Тр-триффан, Ребекка научила меня как. Она любила меня. А когда я стал стар, Монди тоже любила меня. Ты знаешь, а может, и не знаешь… да нет, знаешь, ведь ты Триффан, правда же?.. Ты знаешь, Ребекка не была моей матерью, ею была Ру, но она отдала меня Ребекке, и Меккинс… расскажи им. Передай, чтобы в один прекрасный день они вернулись, потому что они там родились, а крот никогда не должен забывать, где он родился, это важно для него самого. А если они не смогут вернуться, пусть передадут своим детям, пусть слагают сказания о системе, куда их дети могут вернуться, и гордиться ею, и коснуться камня, который я любил, и мой отец Брекен. Я соскучился по нему, Триффан, и я соскучился по Ребекке, но больше всего я соскучился по Монди. Ждет ли она меня, Триффан, по ту сторону Безмолвия, чтобы я присоединился к ней и чтобы мы пустились в путь вместе? Ждет ли? Передай им, что они не добьются добра, если будут ходить по кругу, передай, чтобы шли вперед. Им придется научиться, верно?.. Покажи им, Триффан, как показали нам. Сделай это.

— Я постараюсь… — прошептал Триффан.

…И тут наступило Безмолвие, на небе сиял яркий свет, а сзади, где находился Данктон, была темнота, и многие подошли и прикоснулись к старому Комфри, а он посмотрел в глаза каждому с любовью. Потом подошла Лоррен. А самой последней — Старлинг.

— Я тебя очень люблю, Старлинг, — прошептал Комфри.

— И Бэйли тоже, скажи это, пожалуйста, — попросила она.

— Да, — прошептал Комфри.

— Бэйли, — произнесла Старлинг.

— Б-бэйли, — с трудом выговорил Комфри. Больше говорить он не мог.

Потом спустилась глубокая тьма. Еще какое-то время они будут в безопасности. Молодые кроты устроились вокруг и заснули, а взрослые охраняли их.

?

До рассвета было еще далеко, когда замерзший Триффан зашевелился.

Прижавшийся к его боку Комфри, теплый, худой, вздохнул и произнес:

— Я хочу видеть, как вы уйдете, Триффан. Внизу вы будете в безопасности. Я хочу, чтобы вы все отправились в надежное место… и оставили меня здесь. — Выражение глаз Комфри не допускало возражений.