Тайная сторона
Шрифт:
— Ты действительно собираешься заставить меня чувствовать себя виноватой за это?
— Да! То есть, нет. Я не хочу заставлять тебя чувствовать себя виноватой. Хочу, чтобы ты осталась. Я имею в виду, ты вроде как мой единственный друг здесь.
— А ты никого не забыл?
Он внимательно смотрит на меня.
— Кэрри? Наш редактор, по совместительству босс. Твоя невеста?
— Да, конечно. Но ты знаешь, что я имею в виду. Она совсем из другого мира, нежели мы. Ты единственная, кто действительно понимает это.
Ну, сейчас я чувствую себя оскорбленной.
— Дело в том,
— Да пошла ты, Элли. Я не беру денег у своего отца. Живу на то, что зарабатываю здесь. И за тридцать тысяч в Нью-Йорке много не купишь.
— Да, не купишь, — соглашаюсь я.
— Думаешь, я сам не хочу уволиться? Тебе не кажется, что мне хочется посещать предвыборные гонки, следить за событиями и, как что-то случается, сразу же сообщать об этом миру? Конечно же, хочу. Но также я хочу оплачивать свои счета самостоятельно.
— Ну, возможно, ты не должен, — начинаю я. — Я имею в виду, если твой папа готов заплатить за то, чтобы ты начал свою карьеру политического журналиста, почему бы не позволить ему это? Он любит тебя. Ты ничего не добьешься, просто работая здесь, и делая то, чего ты на самом деле совсем не хочешь.
— Не могу поверить, что ты говоришь мне это, — говорит Том.
Если быть честной, мне и самой с трудом в это верится. Это мнение, определенно, отличается от того, что у меня было на прошлой неделе. Я восхищалась тем, что делает Том. Живет на своих собственных условиях. Но теперь, когда у меня на счету лежит почти четверть миллиона долларов, в отношении к деньгам я чувствую себя немного иначе.
Присутствует чувство свободы, что пришло вместе с ними. Свобода, чтобы не делать то дерьмо, которое ты не хочешь. Сейчас я не должна тратить свое время на то, чтобы писать статьи, на которые мне плевать. Я могу писать то, что хочу, и действительно следовать своим собственным мечтам.
И то, за что я получила эти деньги, было не так уж и плохо. На самом деле. Это было довольно захватывающе.
Дрожь пробегает по моему телу, когда я вспоминаю события прошлых выходных.
— Элли? Ты меня не слушаешь, — говорит Том. Он продолжает что-то говорить, но я понятия не имею, о чем.
— Послушай, что сделано, то сделано. Сейчас я собираюсь домой. Мы сможем поговорить об этом чуть позже, если ты захочешь, — говорю я и ухожу от него.
Я не знаю, причина в деньгах или в том, что встретила мистера Блэка, но больше, находясь рядом с Томом, я не чувствую себя влюбленным щенком. До прошлых выходных, я бы проводила свои дни, ожидая, когда же он подойдет к моему столу, чтобы поговорить. Я жила бы ради тех моментов шутливого общения, которыми мы обменивались во время обеда или в перерывах
Но сейчас, все по-другому. Том все еще друг, но чувства, которые я испытывала к нему, казалось, исчезли. Это было похоже на то, как лопнул воздушный шар, и все давление, что находилось внутри, рассеялось.
Когда я добираюсь домой, даже не утруждаю себя тем, чтобы разобрать сумку, просто оставляю ее стоять на полу. Я сажусь напротив своего ноутбука и открываю новый документ. История, которую я начинаю печатать, не до конца сформирована в моей голове, но у меня есть начало. Я не знаю, к чему именно это приведет, но сейчас у меня есть ненасытная потребность записать все, что случилось. У меня занимает пару мгновений, чтобы решить, с чего начать повествование — с того, как Кэролайн получила приглашение на роскошную вечеринку на яхте.
Я печатаю название «Продана на аукционе» на самом верху и начинаю.
После этого, слова просто начинают выплескиваться из меня. Я не поспеваю достаточно быстро двигать пальцами, чтобы печатать.
ГЛАВА 20
Когда я снова слышу его голос…
Элли
Я печатаю без перерыва где-то два часа. Слова, словно водопад, продолжают литься из меня. Раньше у меня такого никогда не было.
Внезапно звонит мой телефон. Мне следовало отключить его. Но когда я смотрю на экран, вижу, что это звонит он. Он.
Мистер Блэк.
И это не просто телефонный звонок. Он звонит по «ФейсТайм».
У мен нет даже времени, чтобы взглянуть на себя в зеркало, но я все равно решаю ответить.
— Привет, красотка, — говорит он своим знойным, глубоким голосом.
Я почти забыла, насколько он сексуален, но через мгновение все воспоминания возвращаются ко мне. Он выглядит потрясающе. Его глаза глубокие и большие, обрамленные длинными ресницами. Его кожа загорелая и по тому, как свет падает на него, кажется, что он сияет.
— Привет, — шепчу я.
К сожалению, я бросаю взгляд на свое собственное изображение в нижнем углу экрана. В отличие от него, я не очень хорошо выгляжу. Свет исходит у меня из-за спины, отбрасывая на мое лицо длинные странные тени. Мой нос выглядит вдвое больше, и я даже не говорю про мой огромный лоб. Как будто у меня и так не было проблем с ним.
— Я просто звоню поздороваться, — говорит он.
— Мне действительно очень приятно слышать тебя, — говорю я.
«И видеть тоже», - не добавляю я.
— Ты выглядишь удивленной.
— На самом деле, так и есть, — он прав в этом.
— Почему так?
— Ну, ты знаешь, — я пожимаю плечами. — Мужчины в Нью-Йорке. Они обещают позвонить, но так никогда не звонят. Я как бы привыкла к этому.
Я ненавижу то, каким разбитым звучит мой голос. Словно я сижу здесь и жду, когда же они мне позвонят. Ну, это не так. По крайней мере, не во всех случаях.
А-ах! Я определенно не произвожу хорошего впечатления.
— Элли, ты никогда не встречала такого мужчину, как я, — уверенно говорит он.