Тайное оружие фюрера
Шрифт:
А до Каринтии было еще добрых полторы сотни километров…
Однако доктора Эрнста Штайнера, значившегося в списке Сергеева в левой колонке под «Мономашичами» сразу после Беджамена Реслера, Рыбин на месте не застал. Со слов его миловидной супруги — женщины с изящными манерами придворной фрейлины времен французского короля Людовика ХIII — выходило, что «доктор Штайнер к величайшему сожалению не сможет уделить вам время для аудиенции, поскольку он в настоящий момент пребывает на конгрессе акушеров-гинекологов в далекой Москве». Так она пояснила посетителю, сделала книксен и, не вдаваясь в дальнейшие подробности, захлопнула перед носом раздосадованного Владимира дверь.
«Значит, мы с ним разминулись, — подумал он. — Придется наведаться сюда несколько
Пастор — высокий сухощавый человек в очках — вполне оправдал надежды Рыбина, оказавшись человеком даже чересчур словоохотливым. Владимир застал его в католическом соборе, где тот занимался вместе с настройщиком ремонтом органа.
— Вы спрашиваете: знал ли я Юлиана Сергеева? Очень хорошо знал… С ним что-то случилось? — забеспокоился падре Бонифаций сразу после того, как Рыбин представился ему и стал осторожно наводить справки об оставленных здесь Сергеевым документах. — Впрочем, можете не отвечать. Я знаю, что Юлиана больше нет среди живых. Какое-то время назад он явился ко мне во сне… Он не отвечал на мои расспросы… И это навело меня на мысль о том, что он приходил прощаться со мной… А ведь в прежние годы мы встречались с ним довольно часто. И я любил слушать его. Он так много знал и умел занимательно рассказывать. К примеру, именно он поведал мне о так называемых «метках дьявола». Ученые этому явлению придумали свое название — керанография. Вот только два свидетельства из многочисленных примеров воздействия неведомой силы, о которых рассказал Юлиан. В мае 1868 года молния убила шестерых французских солдат, прятавшихся под зеленой кроной высокого каштана. При осмотре тел погибших были обнаружены многочисленные керанографические изображения веток с пучками листьев. В другом случае в Париже полиция задержала подозреваемого в убийстве, но главной улики — орудия преступления — при нем не оказалось. В ходе допроса подозреваемый неожиданно потерял сознание. Его осмотрел врач и обнаружил четкий рисунок на левой стороне груди, изображавший автоматический пистолет системы «браунинг», из которого и был убит потерпевший. Оказалось, что убийца, спасаясь от полиции, спрятался за городом под одним из высоких деревьев. Там его и застигла гроза. Рядом ударила молния, и убийца, державший пистолет за пазухой, потерял сознание. Когда пришел в себя и заметил полицейскую облаву, то избавился от оружия, засунув его в дупло дерева, за которым прятался…
Но все это только «цветочки», «ягодки» же поджидают нас в дальнейшем. Подобные тепловые ожоги в форме цветочков, листочков и веточек получили и многие жители Хиросимы и Нагасаки, погибшие при атомных бомбардировках. Что это, как не напоминание всем живущим на планете Земля, что есть Силы, от которых лучше держаться подальше всем нам. По крайне мере до того счастливого времени, когда человечество уже не будет желать убийства себе подобных…
— Один момент! — не выдержав словесного извержения пастора Бонифация, перебил Рыбин. — О Хиросиме и Нагасаки Сергеев сам вам рассказывал?
— Да, именно эта тема особенно интересовала его. Он встречался со знающими людьми, записывал их воспоминания на диктофонную пленку, делал наброски для будущей книги. И все эти рукописные записи он оставил у меня на сохранение. Но самое важное, что кто-то очень заинтересован в том, чтобы завладеть всеми этими записями. Недавно мой кабинет самым беспардонным образом обыскали. И ничего не нашли… Юлиан предупреждал меня о возможности чего-то подобного, поэтому я припрятал документы в надежном месте…
— И в каком же, если не секрет? — наивно поинтересовался Владимир.
— А вот это я смогу вам сказать только при одном условии, если вы правильно перескажете мне сюжет одной ненаписанной книги. Эта книга о древнем русском князе и его смелом воине…
— Уж не о князе ли Юрии Долгоруком и его тысяцком Георгии Шимоновиче идет речь?.. — больше по наитию вскричал Рыбин, догадавшись, что речь идет о его собственном
— Все может быть. Итак, начинайте… — поторопил падре Бонифаций собеседника. — И прошу заметить, я увлекаюсь древней историей и меня не проведешь!
— Ну, хорошо… — пожал плечами Рыбин. — Слушайте! Только ведь я буду рассказывать по-русски.
— Это меня нисколько не пугает! Я достаточно хорошо понимать русский! — перешел на родной для Рыбина язык падре Бонифаций.
— Все началось с Георгия Шимоновича. Кто же такой был этот самый «тысяцкий из дружины Гюрги Долгая Рука»? А был он выходцем из варяжского рода, родоначальником которого был знаменитый варяг Шимон, некогда приставленный к отцу Владимира Мономаха князю Всеволоду Ярославичу самим Ярославом Мудрым!
К тому времени, когда шестой по счету сын переяславского князя Владимира Всеволодовича Мономаха Юрий, которому исполнилось всего-то семь лет, впервые совершал самостоятельное путешествие на север под присмотром «дядьки»-наставника Георгия Шимоновича, чтобы «вокняжиться» в Ростове и Суздале, только-только начинался двенадцатый век — время «силы и славы» Мономаха, сумевшего объединить своих родичей в единую силу, устрашавшую врагов внешних.
Именно с этого самого путешествия и появляются на страницах летописей упоминания о Георгии Шимоновиче. А о его отце — варяге Шимоне — говорится в патерике Киево-Печерского монастыря, в Слове о создании «Великой» Печерской церкви Пресвятой Богородицы, принадлежавшем перу епископа Владимиро-Суздальского Симона, жившего в ХIII веке. Епископ рассказывает о воеводе князя Всеволода Ярославича по имени Шимон, который в благодарность за предсказанное ему спасение в битве с половцами на реке Альте в 1068 году пожертвовал монастырю золотое латинское распятие, которым позднее была «размерена» «Великая» Печерская церковь. С той поры сын Шимона Георгий воспылал великой любовью к святому тому месту и всегда старался одаривать ее «златом да серебром». И все до тех пор, пока не доверил доставку очередного драгоценного дара тому самому «вору Василию»…
А произошло все это сразу после смерти самого Мономаха, воспоследовавшей 19 мая 1125 года. Тогда-то и «возмутилась Русь»! Внешние и внутренние враги осмелели. И началась череда княжеских междоусобиц за Киевский престол. Тогда-то и передрались между собой «Мономашичи» и «Ольговичи»…
Раскол в Мономаховом семействе произошел в 1139 году. Именно тогда Киевское княжение впервые захватили потомки князя Олега Черниговского, которых впоследствии и стали называть «Ольговичами» (от варяжского имени Ольг или Вольг). С тех самых пор «Мономашичи» и «Ольговичи» беспрестанно враждовали друг с другом за Киев, который переходил из одних рук в другие. Сколько же человеческой крови пролилось во время этого противостояния! Рады тому были только враги внешние. И особенно половцы, которые с удовольствием грабили русские земли, «помогая» то одному враждующему княжескому клану, то другому.
Легко сейчас говорить: «Мономашичи противостояли Ольговичам». На самом деле все было далеко не так просто и однозначно. Известия об интригах, заговорах, убийствах то и дело встречаются в летописях. Ведь даже исконный враг князя Юрия Долгорукого Изяслав Мстиславич был по происхождению не Ольговичем, а самым что ни на есть Мономашичем. Только Юрий был сыном Мономаха, а Изяслав — его внуком…
Не пересчитать, в скольких сражениях участвовал старый вояка Георгий Шимонович. В скольких интригах и заговорах отличился. В конце концов за усердие в службе и получил он от князя Долгорукого «вотчины мнози», из которых мы знаем только несколько. Знаем и то, что именно в Шимоново под Можайском он «достал вора Василия». И после тщательного дознания выяснил, что никакой Василий не вор, а самый настоящий герой!.. Оказывается, Василия самого ограбили «люди Ольговичи». И при этом чуть было жизни не лишили. Однако Василий, собрав слуг верных, пустился в погоню за разбойниками и вернул утраченное после множества приключений, схваток с «черными клобуками» (их еще называли «свои поганые», жившие на самой границе со Степью и положившие основание «роду казачьему»). А потом доставил дары те по назначению, а именно в Печерский монастырь. Да, настоящие витязи, былинные богатыри жили тогда на Руси!