Тайной владеет пеон
Шрифт:
Он не успел кончить фразу — Ласаро выстрелил. Адальберто упал. В коридоре заплакала сеньора Пласида. В дверях появился Ривера. Он услышал последние слова Адальберто: «Какая с...волочь!»
За спиной Риверы — Донато.
— Зачем ты стрелял? — спросил Ривера.
— Негодяй предал Андреса, — сказал Ласаро, тяжело и прерывисто дыша.
— Разве партия назначила тебя карателем?
— Меня душил гнев! — крикнул Ласаро. — Что мне было делать?
— Вспомнить о том, что ты коммунист.
— Он первый напал на меня!
— Ты объяснишь это полиции. Партию такой ответ не устроит. Постарайся избавиться от трупа.
Ривера и Донато ушли. Сеньора Пласида продолжала плакать. Ласаро закрыл дверь на ключ, выхватил из-под матраца телефонную трубку и бросился к передатчику.
Чиклерос проснулся от настойчивых вызовов. Он схватился за карандаш. «Я — Королевская Пальма, — диктовал неизвестный. — Я — Королевская Пальма. Подтверждаю: главный выехал из столицы. Главный выехал... По приезде вызовет. Последняя надежда встретиться. Последняя надежда встретиться. Дежурьте круглосуточно. Избавьте от неприятностей. Я — Королевская Пальма...»
Чиклерос бросил наушники и громко — так, чтобы слышал солдат, — крикнул:
— Неужели не найдется доброй души напоить меня рефреско со льда!
— Расхныкался, — заворчал солдат. — Карибка тебе спичку жалеет, а ты рефреско захотел. Уймись, дурень!
Наранхо появился, будто по вызову.
— Море пожаловалось солнцу: «Жарко мне нынче, владыко». «А мне от твоих брызг — ух как холодно!» — засмеялось солнце, убегая за море. Наутро они встретились. «Погрей меня!» — взмолилось море. «А ты меня освежи», — заревело солнце. Вспомните их разговор, сеньор, и вы будете всегда довольны.
— У языкастой карибки и сын колючка, — фыркнул солдат.
Наранхо не остался в долгу:
— У пьяной армии только осел трезвый, — уколол он безденежного солдата и оказал Чиклеросу: — Иду в лавку, могу доставить рефреско.
Не успел Наранхо вернуться, как привалили неожиданные гости: шеф тайной полиции полковник Линарес с офицерами связи. Линарес в дом не вошел, а Чиклероса вызвал к машине.
— Что у Королевской Пальмы? — коротко спросил он. Чиклерос постарался выиграть время для обдумывания.
— Я передал вам все депеши, мой полковник.
— Последнюю, — нетерпеливо приказал Линарес. — Перескажи последнюю.
Чиклерос и на этот раз схитрил.
— Главный выехал из столицы, избавьте от неприятностей. — Он, конечно, умолчал о предстоящем вызове Ласаро.
— Да, у него неприятности, — подтвердил Линарес. — Он не передает, когда ожидается возвращение главного?
— Нет, мой полковник.
— У него остались считанные дни. Не может быть, чтобы это было все!
— Я не сплю уже вторую ночь, мой полковник.
Линарес насупился.
— Генри, что вы скажете?—обратился он к спутнику.
— Это вас мы подобрали когда-то в болоте? — спросил вдруг Фоджер.
— Меня. А что?
Фоджер что-то сказал по-английски полковнику, тот возразил; они обменялись еще несколькими фразами, и Линарес приказал:
— Ладно, радист, ты заслужил отдых. Майор подежурит вместе с тобой. Покажи ему рацию.
Чиклерос лихорадочно размышлял: видимо, надо срочно расшифровать депешу, иначе Пальма повторит ее и Фоджер разоблачит обман. Он знакомил Фоджера с рацией и незаметно настроился на прием.
— Слушайте, — сказал Чиклерос. — Опять Королевская Пальма. Главный по приезде вызовет. Последняя надежда встретиться. Дежурьте круглосуточно.
Постучался Наранхо и по привычке сразу же открыл дверь.
— Вот ваше рефреско.
— Что тебе надо? — всматриваясь в мальчика, спросил Фоджер.
Наранхо постарался убраться поскорее.
— Мальчик притащил рефреско по моей просьбе, — вступился Чиклерос.
— Впредь запрещаю, — холодно оказал Фоджер — И вообще лучше карибов из квартиры убрать.
— Но это их квартирa, мистер.
— Вы олух, милейший. Впрочем, вы чапин. [77] А большинство чапинов почему-то олухи. В Гватемале нет «их квартир». Мы забираем все, что нам надо.
Наранхо сидел в своей комнате и говорил:
— Сеньора Мэри, он хочет нас выселить.
— Пусть попробует, — вспыхнула карибка. — Я его подожгу вместе с аппаратом.
Прошел день. Чиклерос никак не мог связаться с Наранхо. Королевская Пальма радировал чаше обычного. Текст был прежним: «Последняя надежда встретиться...
77
Прозвище гватемальцев, распространенное в странах Центральной Америки.
25. КОФЕЙНАЯ ВОЙНА
— До чего же смешно, леди и джентльмены! — гид Педро говорил, сидя на парапете фонтана, а его внимательные слушатели расположились полукругом в заросшем бугенвиллиями гостиничном дворике. — Вы увидите сегодня развалины университета Сан-Карлос. Он возник в индейской стране, но индейцы в него не допускались. В былые времена его величество король испанский разрешил сюда впустить лишь индейских принцев чистой крови. Его величество президент Армас не впустил даже индейских принцев и прихлопнул институт по изучению индейской культуры. Это доказывает, леди и джентльмены, что наш президент ценит больше всего развалины.
Раздался смех, Педро подал было туристам знак усаживаться в автобус, но увидел сеньора Молину между двумя людьми, смахивающими на полицейских, побледнел и замолк. Молина его тоже увидел и сделал рукой движение, которое можно было понять как приказ — не обращать внимания и продолжать свое дело. Противореча себе, Молина медленно провел ладонью по высокому открытому лбу, и Педро готов был поклясться, что антиквар не знает, зачем и куда его уводят.
Хосе припоминал каждый свой шаг: руины, сопки... Нет, его не могли заподозрить, его не видели. Значит, подозревают команданте.