Тайны Иссык-Куля
Шрифт:
– Значит, где-то есть дополнительная информация о монастыре и мощах святого Матфея! – предположил я. – Надо связаться с Арменией. Там есть историки, археологи, в конце концов, есть армянская католическая церковь. Дима Лужанский через неделю едет в Армению на научный семинар. Надо поручить ему наладить контакт с теми, кто интересуется поисками древнего монастыря и святой реликвии! Там, вероятно, что-то знают об иссык-кульском монастыре армянских братьев.
– Как вы думаете, Виктор, – задумчиво спросил Аман, – в пещеру могли попасть мощи святого Матфея?
– В 1389 году по северному берегу Иссык-Куля проходило войско Тамерлана, – начал размышлять я вслух. – Они могли разрушить монастырь. Во-первых, Тимур яростно расправлялся с неверными, особенно с христианами. Во-вторых, монастырь должен был представлять собой каменную крепость. Полководец не мог не взять ее. Монахи, в преддверии разорения, вероятно, поспешили укрыть святыню. Они могли спрятать ее в тайном месте высоко в горах.
Аман удовлетворительно кивнул, и мы договорились, что через неделю отправимся в Курментинское ущелье для съемки пещеры.
Теперь же я спешил в предгорье Орнёка. Всю зиму я мечтал пройтись по тем местам, которые так внимательно изучал по космическим снимкам. Нас с Димой в поездке сопровождали Аида, ученый, занимающаяся первобытной культурой каменного века, и Света, моя жена. С собой мы прихватили приборы ДжиПиЭс для определения точных координат обнаруженных объектов. То, что находки будут, я не сомневался. Мы ехали в совершенно новый для нас район, хотя он и располагался неподалеку от мест наших прежних поисков.
Навигаторы ДжиПиЭс, совмещенные с космическими картами Гугла, показывали наше местоположение и дорогу к интересующим нас каменным сооружениям. В первую очередь наша небольшая группа направилась к объекту, которому я дал название «Дом № 1». Это была большая кольцевая конструкция, с небольшим кругом в центре, разделенная на несколько частей радиальными перегородками. В ней мне виделся дом с крышей, выполненной из стволов деревьев, покрытых соломой. Конечно, кровля не могла сохраниться спустя многие тысячелетия, но, я думал, что найду следы, указывающие на принадлежность постройки к человеческому жилью.
Машина остановилась неподалеку от каменной конструкции, ближе дороги не было, и мы пошли пешком. По пути то и дело попадались валуны с петроглифами, небольшие каменные кольцевые сооружения. Аида была в восторге. Она записывала показания координат в блокнот, сопровождала их какими-то пометками, тщательно осматривала землю вокруг. И вот первые результаты: Аида с торжествующим видом показала нам осколки керамики и два кусочка бронзы, покрытые толстым слоем патины.
– Виктор, вы были правы: здесь было поселение!
Вся местность была буквально наводнена сооружениями из камня: кольцевые и прямоугольные оградки, курганы различных размеров, протяженные стенки, идущие в разных направлениях. Аида и Дима, увлеченные поисками, перебрасывались замечаниями, типа: «могильник эпохи бронзы», «это саки», «типичное тюркское захоронение», «времена великого расселения народов» и тому подобное. Я же внимательно вглядывался в каждый валун, бродя зигзагами между сооружениями. Где-то скрываются «чудные картины Черкасова», я чувствовал их близость. Меня уже не радовали изображения козлов и архаров, сцены охоты, ветвистые рога оленей – все это я уже видел на других камнях. Мне нужно было что-то необычное.
Вскоре мое внимание привлек вытянутый валун в форме стелы, лежащий на боку. Часть его скрывалась в земле. На поверхности камня, покрытой солнечным загаром, просматривались какие-то знаки. Я подошел поближе и вгляделся. Это могло быть надписью. Просматривались некоторые элементы арабской вязи, но наличие кругов и непонятных линий, отсутствующих в арабской письменности, затрудняли определение языка надписи. Я позвал Аиду и Диму. Они осмотрели стелу, сфотографировали со всех сторон и решили отправить снимки специалистам по эпиграфике. Надпись на камне была древней, покрытой вторичным загаром. Часть ее была стерта и угадывалась с трудом.
«Могла ли она быть согдийской? – пронеслось в моей голове. – Или сирийской. А еще лучше, армянской. Ведь если в этих местах был монастырь со святыми реликвиями, то к нему обязательно бы проложили путь паломники. Они всегда оставляют следы своего пребывания на камнях. Я видел кресты, выбитые на скалах в синайской пустыне». Обойдя камень, я не обнаружил и намека на изображение креста.
Но находка стелы со знаками ободрила меня. Я решил продолжить обследование этой местности. Вот большой плоский камень, похожий на стол. Вся его поверхность покрыта линиями, образующими решетку. В нее вписаны фигуры козлов. К сожалению, весь рисунок сильно попорчен и нельзя различить детали.
А вот изящное изображение коня. Он словно встал на дыбы, подняв в воздух передние ноги и вытянув трубой хвост. Его шею и заднюю часть связывают три дуги, которые я первоначально принял за рога. Что хотел изобразить древний художник? Не крылатого ли коня, подобного греческому Пегасу?
На другом камне – фигуры извивающихся змей, на третьем – удивительное существо с телом козла, но с шестью рогами и двумя хвостами. Многофигурные сцены охоты соседствуют с одиночными изображениями козлов, оленей и архаров. А вот бык, тянущий повозку или плуг. Вот всадники на лошадях и верблюдах. Я нашел пару картин, изображающих батальные сцены. Люди на конях пытались поразить друг друга копьями.
Солнце, несмотря на апрель, жарило по-летнему. О весне говорила лишь скудная зелень и немногочисленные желтые тюльпаны, растущие среди колючих кустарников караганы. В конце весны и в самом начале лета все предгорье Кунгей-Алатау покроется яркими красками цветущих трав. Фиолет пышных кустов перовский и синяка, желтизна сурепки и пастушьей сумки, розовое буйство душистого горошка и люцерны, кумач полевого мака – каждое растение спешит завершить свой жизненный цикл. Пара недель, и все вокруг выгорит под лучами безжалостного солнца. Предгорья вновь превратятся в безжизненную каменистую пустыню.