Тайны Космера (сборник)
Шрифт:
К этому идеальному новому миру прилагалась неутешительная доля нормальности.
Закрывая дверь, Призрак зевнул. В комнате имелись койка и стол. Ни свечей, ни ламп — на такую роскошь ресурсов не хватало. Голова лопалась от указаний Бриза о том, как быть королем, а руки болели от тренировок с Хэмом. Скоро Бельдре позовет ужинать.
Внизу хлопнула дверь, и Призрак подскочил. Он по-прежнему ждал, что громкие звуки будут больно бить по ушам, и спустя столько недель еще не привык обходиться без повязки на глазах. Один из помощников оставил на столе дощечку для письма — бумаги тоже не было.
Около дощечки лежал крошечный штырь в форме серьги. Призрак нерешительно взял его и принялся рассматривать. Все-таки зачем ему это? Он припомнил шепот из снов: «Сделай штырь, серьгу. Подойдет старый штырь инквизитора. Его можно отыскать в пещерах под руинами Кредикской Рощи…»
Сон? Поразмыслив, Призрак вопреки здравому смыслу воткнул эту штуковину себе в ухо.
В комнате появился Кельсер.
— Ух! — воскликнул Призрак, отшатнувшись. — Ты! Ты мертв. Тебя убила Вин. В книге Сэйза сказано…
— Все в порядке, малыш, — произнес Кельсер. — Я настоящий.
— Я… — запнулся Призрак. — Это… ух!
Кельсер подошел и приобнял Призрака за плечи.
— Видишь ли, я знал, что это сработает. У тебя теперь есть и то, и другое — поврежденный рассудок и гемалургический штырь. Ты можешь заглядывать в когнитивную реальность. А значит, мы с тобой можем работать вместе.
— Проклятье, — выдохнул Призрак.
— Ну хватит. Наша работа важна. Жизненно важна. Мы будем разгадывать тайны вселенной. Космер, как ее называют.
— Что… что ты имеешь в виду?
Кельсер улыбнулся.
— Мне сейчас станет плохо, — признался Призрак.
— Есть большое-пребольшое место, малыш, — объяснил Кельсер. — Больше, чем можно вообразить. Мы чуть не лишись всего из-за невежества. Больше я такого не допущу. — Он щелкнул Призрака по уху. — После смерти мне выпала возможность: мой разум расширился, и я кое-что узнал. Я не придавал большого значения штырям, иначе я бы во всем разобрался. И все-таки я узнал достаточно, чтобы представлять опасность, а вдвоем мы разгадаем все остальное.
Призрак отстранился. Он теперь принадлежит себе! Необязательно слушаться Кельсера. Проклятье, неизвестно, правда ли это Кельсер. Однажды его уже одурачили.
— Зачем? — спросил Призрак. — Какая мне разница?
Кельсер пожал плечами.
— Понимаешь, Вседержитель был бессмертным. Объединив способности, он добился того, чтобы не стариться, то есть не умирать почти при любых обстоятельствах. Ты рожденный туманом, Призрак. Полдела сделано. Разве тебе не любопытно, что еще возможно? В смысле, у нас тут куча невостребованных инквизиторских штырей…
Бессмертие.
— А ты? — поинтересовался Призрак. — Что с этого получишь ты?
— Ничего особенного. Одну мелочь. Однажды мне объяснили, в чем моя проблема. Моя нить обрезана — та связь, что удерживала меня в физическом мире. — Улыбка Кельсера стала шире. — В общем, мы просто найдем мне новую.
Послесловие
Я начал планировать эту повесть, пока писал основную трилогию. К тому времени я продвигал своему редактору идею «трилогии трилогий» (в цикле «Рожденный туманом» должны сменяться эпохи и расти уровень технологического развития по мере развития Космера). Также я понимал, что Кельсер сыграет важную роль в будущих книгах цикла.
Я не против того, чтобы персонажи умирали. Кажется, во всех моих циклах есть заметные и необратимые потери среди главных героев. В то же время я прекрасно понимал, что история Кельсера не окончена. Человек, каким он был в конце первого тома, кое-чему научился, но не завершил свой путь.
Итак, я с самого начала думал, как вернуть его обратно. В «Герое веков» я оставил подсказки насчет того, чем Кельсер занимался за кулисами, и даже сумел вставить пару подсказок кое-где раньше. Когда меня спрашивали фанаты, я очень четко давал понять, что Кельсер никогда не делал того, что от него ожидали.
Я отлично понимаю всю опасность воскрешения персонажа и до сих пор разбираюсь, как тут не переборщить. Конкретно этот случай не кажется мне таким уж спорным, отчасти потому, что я оставил много намеков. Однако мне хочется, чтобы в моих историях смерть была совершенно реальной опасностью или исходом.
Тем не менее возвращение Кельсера планировалось с самого начала, хотя иногда я сомневался, писать ли эту повесть. Я боялся, что если напишу ее, то она покажется ни к селу ни к городу, ведь трилогия охватывает большой промежуток времени и в ней так много всего происходит. Прежде чем опубликовать повесть, я несколько лет доводил до ума сцены.
Когда я закончил «Браслеты скорби», стало ясно, что нужно все объяснить читателям, и чем раньше, тем лучше. Это сподвигло меня засесть за повесть более основательно. В итоге я очень рад тому, что вышло. Повесть и правда немного выбивается из общего цикла, как я и боялся. Зато появилась возможность наконец поговорить о некоторых закулисных историях Космера на радость фанатам и мне самому.
Предвосхищая вопросы: да, я знаю, чем планировали заняться Кельсер и Призрак сразу после событий повести. Еще я знаю, что делал Кельсер в эпоху Вакса и Уэйна (в цикле «Двурожденные» есть несколько подсказок, точно так же, как в первой трилогии есть подсказки к этой повести).
Не могу обещать, что напишу продолжение «Тайной истории». У меня и так планов по горло. Однако не исключаю подобную возможность.
Система Талдейна
Талдейн — одна из самых странных планет в Космере, и этот факт, в свою очередь, кажется странным уже для меня. Я выросла на Темной стороне Талдейна, и в глубине души, даже спустя столько лет, порядок вещей на планете кажется мне нормальным и естественным.