Тайны КремляСталин, Молотов, Берия, Маленков
Шрифт:
Лишь одно могло послужить некоторым утешением для всех, и затронутых чисткой, и тех, кого она не коснулась. Никому не предъявляли обвинений политического характера, никого — даже тех, кого снимали, включая и Ковалева, не отдавали под суд, не приговаривали к лишению свободы, тем более — к расстрелу. Даже Храпченко, хотя его «дело» и сопровождалось идеологическими акциями, по своим масштабам более значительными, нежели в августе — сентябре 1946 года. «Дело», оказавшееся напрямую связанным с принятием ПБ 10 февраля суровым по тону постановлением «Об опере „Великая дружба“ В. Мурадели», а до того — с проведением 10–13 января необычного, в ЦК ВКП(б), широкого совещания «деятелей» советской музыки. Совещания, где Жданов сыграл ведущую роль, но почему-то сидел в президиуме вместе с другими секретарями ЦК — М. А. Сусловым, А. А. Кузнецовым, Г. М. Поповым. Совещании, как бы естественно перешедшим в 1-й съезд Союза советских композиторов, заседавшим с 19 по 25 апреля. И на совещании, и на съезде практически все участники, поддерживая в том Жданова, пытались связать пресловутую давнюю «правдинскую»
Именно отсутствие политических мотивов, судебных наказаний при освобождениях от должности или признании серьезных «идеологических» ошибок, и создавало ощущение странной, «аппаратной» игры, которую вели те, кто скрывался за кулисами, оставался в тени. Игры во имя достижения непонятной остальным цели, остающейся загадочной и поныне. Даже сегодня нельзя дать однозначное, обоснованное объяснение происходившему тогда во власти. Нельзя прежде всего потому, что ужесточение отношения к высшим государственным служащим в равной степени подрывали позиции и А. А. Кузнецова, возглавлявшего УК, и Г. М. Маленкова, до своего ухода с этого поста выдвигавшего на руководящие посты тех, кто и подвергался опале. Мало того, жесткий кадровый курс оказывался выгодным все тем же двум членам узкого руководства, а вместе с тем еще и Сталину. Ведь именно в то время Иосиф Виссарионович вновь начал проявлять прежнюю активность, усиливая свое положение единоличного лидера, укрепляя его. Не довольствуясь тем, что с помощью Кузнецова — Абакумова и Булганина полностью контролировал силовые структуры, госбезопасность и армию, напрямую подчинил себе еще одно столь же значимое, только с точки зрения экономики, ведомство. Косыгиным заменил 23 марта Зверева, пониженного до уровня первого заместителя, на посту министра финансов, сразу же приняв «наблюдение и контроль за работой» этого министерства на себя. А 12 апреля весьма странным образом преобразовал еще и валютный комитет ПБ. Включил в его состав А. Н. Косыгина, Л. 3. Мехлиса и В. Ф. Попова [620] .
620
Там же, д. 2192, л. 15, 32, д. 2200, л. 14.
Но все же массовые репрессии, непременный атрибут жесткого курса, все же возобновились, и именно в то самое время. Правда, на весьма ограниченной территории — лишь в республиках Прибалтики, западных областях Украины; в ограниченных размерах — затронули исключительно сельское население, невольно служившее опорной базой не ослабевавшего вооруженного сопротивления сепаратистов, в столь же узких рамках формы наказания по большей части свелись к высылке населения из западных областей Украины в центральные и восточные.
Как уже отмечалось выше, 15 декабря 1947 года по решению ПБ первого секретаря ЦК КП(б) Украины Л. М. Кагановича отозвали в Москву. На освободившуюся должность утвердили единственного возможного кандидата — члена ПБ Н. С. Хрущева, а для сохранения разделения полномочий назначили главой республиканского правительства Д. С. Коротченко. В силу возвращенного высокого положения Никите Сергеевичу теперь в несоизмеримо большей степени, нежели прежде — как председателю СМ УССР, приходилось отвечать за положение в западных областях, где продолжали сопротивление всем органам власти, и советским, и партийным, ОУН и ее «военное крыло» — УПА. Мало того, необходимо было Хрущеву и как-то оправдать свои четырехлетней давности шапкозакидательские заявления. Утверждения донельзя оптимистические — мол, ликвидация вооруженного подполья произойдет в самое ближайшее время, став простой операцией.
21 марта 1944 года Н. С. Хрущев в сообщении на имя Сталина писал: «Что касается вопроса об украинско-немецких националистических бандах, то надо сказать, что разговоры об их действиях сильно преувеличены… Я уверен, что мы скоро наведем в этих районах порядок». Правда, мимоходом отмечал — для восстановления спокойствия уже используются кавалерийская дивизия, двадцать броневиков, восемь легких танков да ожидается прибытие частей НКВД. Однако даже с такими силами решить проблему не удалось. Хотя лишь с 19 февраля по 20 сентября того же 1944 года было уничтожено 13442 националистов-экстремистов, а 7456 захвачено в плен, борьба с ними не завершилась, и конца ей не было видно. Боевые действия не спадали, а возрастали по мере продвижения Красной Армии на запад. Усилились настолько, что вызвали после одобрения узким руководством появление совместного приказа по НКВД и НКГБ от 9 октября «О мероприятиях по усилению борьбы с оуновским подпольем и ликвидации банд ОУН в западных областях Украинской ССР». В начале следующего, 1945 года, аналогичное постановление вынуждено было принять и ЦК КП(б) Украины [621] .
621
Хрущев и Украина. Киев, 1995, с. 48–49, 163; Плотников Н. Д. Смертоносцы // Военно-исторический журнал. 1991, № 3, с. 53–61; Каптелов Б. К. ОУН на службе у фашизма//Военно-исторический журнал. 1991, № 5, с. 45–57.
Даже после окончания войны вооруженное сопротивление украинских экстремистов на Волыни,
Поставленный перед жестким и суровым долгом любой ценою провести коллективизацию, Хрущев нашел видавшийся ему, судя по всему, единственно приемлемым выход. Внес 10 февраля 1948 года на рассмотрение ПБ предложение, носившее поначалу чисто региональное значение — о необходимости применения упрощенной процедуры высылки всех тех, кто отказывался вступать в колхозы, а также в той или иной степени был связан с сепаратистским подпольем.
ПБ поддержало инициативу Никиты Сергеевича и сформировало особую комиссию в составе зампреда СМ СССР Л. П. Берия, первого секретаря ЦК КП(б) Украины Н. С. Хрущева, секретарей ЦК М. А. Суслова, А. А. Кузнецова, министров: госбезопасности — В. С. Абакумова, внутренних дел — С. Н. Круглова, юстиции — К. П. Горшенина, генерального прокурора Г. Н. Сафонова. Поручило им подготовить документ совершенно иного рода, направленный на разработку «вопросов о переселенцах, административно-ссыльных и высланных, об организации специальных тюрем и лагерей для особо опасных преступников, в том числе шпионов, а также вопроса о высылке из Украины вредных элементов в деревне с предоставлением предложений в Бюро Совета Министров» [622] .
622
РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 2199, л. 11; «Неизвестная инициатива Н. С. Хрущева» // Отечественные архивы. 1993, № 2, с. 31–36.
Спустя всего десять дней, 21 февраля, Н. М. Шверник подписал указы ПВС СССР «О выселении из Украинской ССР лиц, злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный и паразитический образ жизни» — то есть тех, кто отказывался вступать в колхозы, и «О направлении особо опасных государственных преступников по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдаленные местности СССР» [623] . Последний юридический акт означал уже бессрочную высылку на Колыму, в Красноярский край и Северный Казахстан всех тех, кто отбыл или должен был вскоре отбыть заключение по 58 статье Уголовного кодекса. Означал возобновление в Советском Союзе репрессий, возможно — массовых.
623
Источник. 1994, № 2, с. 92–93.
7 мая ПБ, не довольствуясь масштабами новых карательных мер, поручило еще одной комиссии, теперь уже в составе Г. М. Маленкова (председатель), А. А. Жданова, Н. С. Хрущева, М. А. Суслова, Родионова и С. Н. Круглова «выработать на основе опыта Украины проект постановления Совета Министров СССР и проект указа президиума Верховного Совета СССР о мерах высылки в отдаленные районы антисоциальных элементов по решениям колхозных собраний» [624] . И снова требуемый юридический акт не заставил себя ждать. Указ ПВС СССР «О выселении в отдаленные районы лиц, злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный, паразитический образ жизни», был утвержден 2 июня 1948 года и тотчас распространен на республики Прибалтики, западные области Белоруссии, Молдавию. На ту территорию, где и следовало в кратчайший срок завершить коллективизацию, унифицировав тем самым аграрную сферу народного хозяйства страны.
624
РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 2200, л. 31.
Чтобы усилить действенность новых юридических актов, 24 августа ПБ за проявление «мягкости» и «нерешительности» освободило от занимаемых должностей председателя Верховного суда СССР И. Т. Голякова и его заместителя, председателя военной коллегии В. В. Ульриха. Заменило их на более покладистых, «управляемых» — А. А. Волина и А. А. Чепцова [625] . А 26 октября оформление возрожденной карательной системы завершилось появлением «директивы» МГБ и Генеральной прокуратуры СССР, установившей, что аресты и направление в бессрочную ссылку всех освобождаемых из тюрем и лагерей по отбытию наказания производятся без суда. Лишь по решению пресловутого особого совещания при МГБ [626] . И, как можно уверенно предположить, при одобрении куратора этого ведомства, А. А. Кузнецова.
625
Там же, д. 2202, л. 23.
626
ЦХСД. Коллекция, ф. 89, перечень 60, док. 26, л. 2.