Тайны «Монастырского приюта»
Шрифт:
– Вот теперь все, – сказала она, вытирая руки. И пошла через весь зал к противоположному выходу, удаляясь от прячущихся за Бафометом постояльцев.
Багрянородский вновь ткнул Александра Юрьевича в бок.
– Нет, я тащусь, вот баба! – прошептал он. – Геракл, а не женщина. Богиня Анаит!
Сивере оглянулся, ему было не по себе от всего увиденного.
– А где Прозоров? – удивленно спросил он.
3
Герман исчез. Как сквозь землю провалился. Это было вполне возможно, поскольку в некоторых местах в полу зияли дыры, они вели еще глубже вниз, в другие подвалы. Но он вполне мог уйти и через пролом в стене или воспользоваться одним из выходов из Зала Скульптур. Вот только зачем нужно было исчезать так поспешно, даже не предупредив спутников? Осмотрев все помещение, Багрянородский с Сиверсом убедились, что его нигде нет.
– Может быть, похитили? – предположил частный детектив.
– Он не Елена Прекрасная, – отозвался Александр Юрьевич. – Этот враз в лоб закатает, хотел бы я посмотреть на похитителей.
Они остановились возле трех только что обмазанных гипсом тел. Статуи как статуи, только уродливые, никогда не скажешь, что внутри – трупы.
– Давайте подведем предварительные итоги, – предложил Александр Юрьевич.
– Ну! – однозначно ответил Багрянородский.
– Дело обстоит так. Матвея Матвеевича, Комамберова, его супругу и Дембовича с Лейлой – последнюю случайно – убили, судя по всему, эти братья, закатанные в гипс. И не без активного участия Тошика. Хочется думать, что и старушки на их совести. Возможно, и братья Афонины. Но цель? Какой-то футляр, о котором талдычит Оленька? Мне почему-то кажется, что на этом убийства не кончатся.
– Не стоит ли нам обо всем рассказать Куруладзе? – спросил Багрянородский.
– Не уверен, что Оленька уже не окрутила и его. В таких условиях искать сокровища равносильно желанию побродить по спаривающимся змеям. Лучше всего вернуться в наши кельи и как следует затвориться.
– Может, еще и лоб расшибить в молитве?
– Кое-кому не помешает, – веско сказал Сивере. – Видите ли, уважаемый, зло порождает зло, мы с вами ничем не отличаемся от других людей, здесь обитающих. Так же хотим чего-то получить, причем не свое, и бесплатно. Втянуты, по существу, в погоню за миражом. А где мираж, там – обман, мистика, всякая чертовщина, которая мерещится за каждой статуей.
Все гораздо проще. Люди, люди творят беззаконие, а силы тьмы лишь помогают им в том.
– Проповедником не пробовали подработать? – спросил Багрянородский. – Пошли отсюда, отец Александр, пока нас самих в статуи не закатали.
Александру Юрьевичу ничего не оставалось, как отправиться вслед за ним. Туннель, в котором они теперь очутились, поднимался под наклоном вверх, но был чрезвычайно скользким, словно намазан жиром. Это был совсем не тот маршрут, по которому Сивере когда-то попал в Зал Статуй. Держась за липкие стенки, они кое-как выбрались в какой-то подвал, уставленный бочками.
– А ведь мы, кажется, попали в съестные хранилища монахов, – предположил Багрянородский, разглядывая карту-схему подземелья Горельского.
Одна из бочек лежала на боку, из нее-то, очевидно, и вытекла всякая дрянь в наклонный туннель.
– Чего застряли? – спросил Сивере.
– Надо вскрыть остальные бочки, – отозвался Багрянородский.
– Зачем?
– Может быть, в них спрятано что-то ценное.
– Не будьте идиотом!
Но Багрянородский, вооружившись какой-то железякой, уже начал подковыривать крышку в ближайшей от него бочке. Наконец ему удалось справиться. Он посветил внутрь фонариком и отшатнулся.
– Там… там…
Сивере подошел и увидел плавающие в каком-то мутноватом рассоле человеческие головы. Его тут же чуть не стошнило.
– Говорил же, не трогайте! – пробормотал он. – Нет, полезли! Вот они – ваши охотники за сокровищами. Все тут лежат, в бочке.
– Но почему?
– Откуда я знаю! Может быть, под прикрытием монастыря здесь действовала какая-то секта. Такое случалось, особенно в прошлых веках. Вера ослабевала, появлялись лжепророки, которые постепенно подчиняли себе обители. А возможно, что это головы самих монахов, которые продолжали сопротивляться. И с ними поступили по законам секты.
– Мой прадед об этом нигде не упоминал.
– А как он сам умер?
– Неизвестно. Вновь где-то в начале двадцатого века вернулся в этот монастырь и исчез.
– Тогда я не удивлюсь, если одна из голов, плавающая в этом соляном растворе, – его.
– Типун вам на язык!
Быстрее покинув это страшное место, спутники выбрались через длинный коридор в подвал, который неожиданно оказался уже занятым… Навстречу им шли два человека, тоже с фонариками. Оба были одеты в какие-то звездные балахоны, в руках несли пару мешочков. Это были Алистер и Тамара Локусовы.
– Ба! – радостно удивился Багрянородский. – Похоже, у постояльцев гостиницы тут любимое место для прогулок.
– Э-э… здравствуйте, – промямлил Алистер. – Вот так встреча.
– Вы куда направлялись? – спросила Тамара.
– А вы? – Багрянородский стал присматриваться к мешочкам в их руках. – Чего несете? Где выкопали? А ну отдайте!
Он метнулся к Алистеру, схватился за мешочек и стал вырывать. Маг пнул его сапогом по колену. Багрянородский взвыл, но ударом головы в лицо сбил Алистера на землю. Они покатились по полу, орудуя кулаками и ногами. Слышались возгласы:
– Отдай!
– Не получишь!
– Убью!
– Сам сдохнешь!
Долго это продолжаться не могло. Сивере подобрал мешочек и вытряхнул из него на землю обычный череп.
– Для магических опытов, – пояснила Тамара, боязливо наблюдая за дракой, но не решаясь вмешаться.
– Да прекратите вы! – прокричал Александр Юрьевич.
Противники утихли, словно начиная трезветь. Затем медленно поднялись с пола. Алистер подобрал свой мешочек, сунул в него череп. Багрянородский сконфуженно кашлянул.
– Ну, нам налево, – произнес Локусов, будто ничего не случилось.
– Нам направо, – сказал Сивере.
– Там дальше очень скользко, – предупредил мага и магиню Багрянородский. – Будьте поосторожней.
– Спасибо, постараемся.
– Да уж, не упадите. Спокойно ночи!
– И вам не хворать!
На том и расстались.
4
– Бесы! – вынес свой вердикт Багрянородский, поспевая за Сиверсом, которого стала раздражать эта ночная прогулка по подземелью монастыря. – Чтоб они засолились в одной из этих бочек!