Тайны огонь-горы, или Полосатое лето
Шрифт:
— Как это — не узнает? Непременно узнает, — махнул рукой начальник лагеря. — Тайное, ясный перец, всегда становится явным. Но, как говорится, не в этом дело…
— А в чем?
— В том, что жить надо по закону. Даже если это невыгодно и неприятно…
— Ха! А кто так живет? — иронически выкрикнул Тормоз. — Конкретно!
Достоевский замялся. Он знал, что так живут далеко не все. Быть может, даже не большинство. Но, битый жизнью, дважды раненный и контуженный, он был уверен, что жить надо именно так, и никак иначе. Поэтому и ответил:
— Ну, будем надеяться, так живут ваши родители…
В шеренгах кое-где послышались смешки.
— …и наш лагерь, — сурово добавил Олег Иванович, оглядывая притихший строй.
— И что же теперь будет? — спросила Джейн.
— Я уже вызвал милицию и налоговую инспекцию, — сказал Достоевский. — Будем решать…
— Ну, это уж ваще! — завопила Фифа. — Эти крендели у нас все отберут. Вы что, ящик не смотрите?
— Отставить жаргон, — сказал Достоевский. — Прошу говорить по-русски!
И тут вся шеренга загалдела:
— Это ведь явно подарок нам, детям…
— Конечно! Подарок от неизвестного спонсора!
— А если в долг, мы отдадим! Когда деньги придут!
— Олег Иваныч, ну, пожалуйста!
— Ваша позиция мне ясна, — улыбнулся Достоевский, — и частично совпадает с моей. Как говорится, будьте покойнички! Сделаем все, что от нас зависит… Р-разой-дись!..
Разойтись — разошлись, и не только буквально. Разошлись, разыгрались в лагере страсти по найденным десяти тысячам, и какие страсти! Мнения среди ребят, как водится, разделились. Одни считали, что Достоевский прав и деньги какого-то непонятного Огня брать нельзя, чтобы не навлечь на себя большей беды, чем перебои с финансированием. Но таких было меньшинство. Большинство полагали, что дар нечаянный принять надо, а там, дескать, разберемся. И те и другие сходились в одном: никому не хотелось закрытия лагеря и досрочного возвращения в город.
Наиболее кипучие дебаты шли внутри «великолепной шестерки». Они не прекращались весь день и не закончились даже за ужином. Уничтожая содержимое своих тарелок, батакакумба вела свое расследование на злобу дня.
— Чё-то я буксую, никак не въеду, — проговорил Асисяй, втягивая в рот длиннейшую макаронину. — Кто ж нам эти десять тонн баксов подогнал?
— Полная засада, — согласилась Джейн, потягивая апельсиновый сок. — Ну, напрягите черепок! У кого из местных много бабок? Только у этих, кто дорогу строит. А им это на фиг не нужно…
— Отец всегда говорит — ищи, кому выгодно, — выдал версию Лешка. — А выгодно это только телевизионщикам, которые лагерь раскручивают…
— Да кому ваще выгодно деньги на ветер швырять? — вскинулся Асисяй. — Никому! Телевизорщики могли официально перечислить, как спонсоры… Нет, Огонь — это чтобы запутать! — Тут он повернулся к Саше: — Может, это твой дед? Это ж он нам про Огня и разбойников вкручивал! Пещерные тайны, то да се… Только откуда у него такие деньги?
— А главное — зачем это ему? — подхватила Саша, вытирая губы салфеткой. — По-моему, Лешка прав: у этих телевизионщиков денег куры не клюют. Вдруг они потом объявятся: здрасьте, мы передача… э-э…
— «Отгадай не отгадай, все равно пройдемте в рай!» — с набитым ртом подсказал Леннон.
— Во, точно! — сказала Саша и спародировала телеведущую: — «Мальчик, ты знаешь, кто такие покемоны? Получи приз! Ах, не знаешь? Ну, тогда, наверное, мама или дядя знают — все равно получи!»
— Точняк, ребя! Это они! — поддержал ее Леннон. — А вдруг эти ящиковые нас, как этих, за стеклом, втихаря снимают? Типа реальное шоу? А потом сравнят с тем, что Лешка наснимал, и скажут — у нас интереснее?!
— Откуда снимают? Из космоса? — усомнился Лешка.
— А может, кто-то Достоевского хочет подставить — мол, взяточник? — вдруг осенило Сашу. — И назначить нам другого начальника?! Вроде проверки на вшивость: возьмет или не возьмет? Кто ему мешал деньги себе в карман положить? Тогда это бандитские деньги, и брать их нельзя!
— Надо его предупредить, чтоб не брал, и все! — предложил Леннон.
— Не брать — и по домам? — возразила Джейн. — И лагерь на замок? Нет, мне тут такой рафинад… Я домой не хочу. Пусть будет Огонь!
— Огонь, — презрительно хмыкнул сидящий за соседним столом Тормоз, из чего следовало, что весь предшествующий разговор не оказался для «агента 007» секретом. — Вам только скажи: Огонь, вы уже и клювы разинули…
— Может, ты в курсе, чьи это деньги? — спросил Леннон.
— Стопроц, — не замечая иронии, подтвердил «агент». — Это бабки бандюковские. Только не те, что вы думаете.
— А чьи? — спросил Лешка.
— Так я вам и сказал, — загадочно усмехнулся «мистер Бонд». — Сами соображайте! Чел, можно сказать, из вашей тусы…
Ребята в недоумении переглянулись, причем Саша уронила на колени сосиску.
«Бонд» хранил молчание, хрустя подаренными Клоном чипсами.
— Нет, ты давай конкретно, — потребовал Лешка. — Знаешь — говори!
«Агент», не теряя хладнокровия, до ответа не снисходил.
— Колись, а то я на тебе щас приемчик отработаю, — пригрозил Муромец.
«Джеймс» смерил его презрительным взглядом. Ему было жаль эту мелюзгу. О, если бы они догадывались, с кем имеют дело!
— Да ничего он не знает, — отмахнулась Джейн. — По фейсу видно — nothing…
— Что ты сказала? — вдруг взвился «мистер Бонд», удивительнейшим образом обнаруживая незнание своего родного английского языка.
— Да какая ваще разница, кто подкинул бабки? — возмутилась сидящая рядом с «агентом» Винни. — Достали! Типа дают — бери, бьют — беги!..
— Рано или поздно все равно просечем, — пообещал Асисяй, — кто такой этот Огонь…
— Разговорчики! — прикрикнул инструктор.
И тут через распахнутое окно столовой ребята увидели, как к воротам лагеря — одна за другой — подъехали две легковые машины.