Тайны огонь-горы, или Полосатое лето
Шрифт:
— Кто?! — взвилась Фифа.
— Кто, кто… Солдат Джейн!
— Ну, ваще! — изумилась Винни. — Что мы ей сделали?!
— Сама-то! — фыркнула Фифа. — Была бы умная, не таскалась бы с этим придурком Асисяем… Просто она моим дредикам завидует, кегля лысая…
— Говорит, у них — у вас то есть — своего кочана на плечах нету, — втолковывал «агент». — Мол, мы за гору — и они — за, мы против трека — и они, как попки, туда же…
Винни и Фифа переглянулись. Фифа метнула в сторону Джейн взгляд, исполненный презрения.
— Да чё вы от них хотите? — в притворном возмущении воскликнул Тормоз. — Ха! «Великолепная шестерка»! Шестерки Достоевского — вот они кто! Так все в лагере говорят!
На крыльцо вышел представитель областной администрации, белесый человечек с одуванчиком пуха вокруг лысины.
— Товари… э-э-э… господа! Прошу занять свои места в зале! Мы начинаем!
Народу в зале набилось — яблоку негде упасть. Клуб-то старенький, давно в запустении, в последние годы даже кино только по большим праздникам крутили. Телевизионщики врубили свои софиты, в маленьком зале сразу стало душно. Операторы включили камеры. Лешка тоже поднял свою маленькую «соньку».
Конференцию открыл представитель областной администрации.
— Юное поколение, — патетично произнес он, обращаясь к сидящей в пятом ряду шестерке, — так сказать, ударило в экологический колокол, и это еще одно подтверждение того, что у нас подрастает достойная смена! Спасибо вам, молодые люди, за хозяйскую рачительность и раннюю, но четкую гражданскую позицию!
В задних рядах зааплодировали, ребята смущенно переглянулись: кто мог ожидать, что «драка» начнется с похвалы?
— Мягко стелет, — пробормотал Достоевский. — Спокойно, не расслабляться.
— А теперь давайте посмотрим, насколько основательны были детские тревоги, — продолжил белесый. — Их доводы и аргументы нам хорошо известны, теперь заслушаем мнение специалистов… Слово предоставляется председателю экологической комиссии при губернаторе области товари… э-э-э… господину Титаренко!
Слово «господин» председательствующий выговорил не без заминки: ему по привычке хотелось назвать всех товарищами, но подобное обращение тут было также не уместно…
— Трек должен быть построен, — снисходительно говорил Титаренко, — потому что благодаря ему к вам в Муромцево придет цивилизация. Появятся мотели и станции техобслуживания…
— Чево появится? — уткнувшись в ухо своего деда, испуганно переспросила древняя старушка.
— Метели, говорит, — чево! — недовольно пробурчал дед. — Вконец, гады, погоду спортят…
— …вырастут новая школа, больница, торговый центр, предприятия общественного питания, — продолжал губернаторский посланник.
— Ага! И Муромцево, как Нью-Васюки, станет центром вселенной? — кто-то иронически спросил с места.
— Муромцево станет приличным районным центром! И давайте без бородатых шуток!
Конференция набирала обороты, а местные, муромцевские, только начинали подтягиваться к клубу. Войти уже было невозможно, и опоздавшие вслушивались в трансляцию, стоя у входа.
— Да, — продолжал представитель строительной компании, хорошо одетый человек с гладко зачесанными назад волосами, — в самом деле, жалко вырубать реликтовый лес. Но леса занимают в этом регионе гигантские площади, и Огонь-гора всего лишь крохотное пятнышко на карте. Зато вместе с дорогой здесь появится множество новых рабочих мест, местные жители смогут зарабатывать немалые деньги своим трудом! И жизнь здесь просто забьет ключом…
— Гаечным, по голове! — раздалось где-то в конце зала.
По рядам прокатился смешок. Несмотря на внешне спокойный тон обсуждения, атмосфера постепенно накалялась. Каждый новый выступающий гнул свое, и понять, на чьей стороне правда, простому человеку — а таких в зале находилось большинство — было непросто. Кроме того, усиливалась духота — люди сидели, обмахиваясь чем придется.
Шестерка ерзала на своих местах, время от времени вопросительно поглядывая на Достоевского, словно справляясь, не пора ли ввязаться и им, но тот всякий раз отрицательно покачивал головой: Олег Иваныч понимал, что при таком раскладе сил мнение детей вряд ли примут всерьез.
— Цивилизация — это, конечно, прекрасно, — говорила одетая во все темное женщина-эколог. — Но есть у нее и оборотная сторона. Это загаженные, изуродованные леса, загрязненные водоемы, кислотные дожди и дикие животные, навсегда ушедшие далеко от этих мест… Озеро Зеркальное — источник редкостной воды. В его воде столько разнообразных минеральных солей, что хоть сейчас разливай по бутылкам, пей и лечись! Однако, если в этом месте пройдет дорога, не только гора, но и озеро будет неизбежно загублено. К сожалению, у нас не умеют строить, не разрушая… Кроме того, район Огонь-горы уникальное место с точки зрения микроклимата…
Шкаф, стоя у стены, озабоченно осматривал ряды. Пора было бросать в бой резерв от местного населения, а нанятого на этот случай Егора в зале что-то видно не было.
— Где этот алкаш? — сердито шепнул он Бэтмену.
Бэтмен кивнул и через толпу стоящих в проходе людей двинулся к выходу.
— Легенда о пещере Светик-камень, которая известна и местным жителям, имеет под собой вполне реальную почву, — говорил археолог, интеллигентного вида очкарик, — и существует опасность, что ее бесценные сокровища в результате планируемых взрывов могут быть уничтожены. Никто не спорит, дорога нужна. Но в тридцати километрах отсюда есть Медведь-гора. Она практически целиком состоит из готового строительного щебня. И при этом на ней нет ни единого дерева. Почему бы строителям не использовать ее? Да, щебенка окажется немного дальше от стройки. Да, господам строителям придется вложить дополнительные средства, но зато никто не назовет их варварами и временщиками!
— Кем-кем? — поинтересовался Асисяй, приникнув к уху Достоевского.
— Потом… — шепнул Олег Иваныч. — Мерзавцами и недоумками то есть.
В соседнем ряду Фифа по-своему объяснила Тормозу, кто такие «временщики и варвары»:
— Гоблины! Усек?
И в ответ Тормоз уважительно закивал.
Егор и его собутыльники за углом тем временем приканчивали очередную бутылку. Трансляция из клуба здесь была хорошо слышна.
— Огонь-гора, Медведь-гора, — насмешливо и пьяно бормотал Егор, опрокидывая в себя из горлышка остатки того, что содержалось в бутылке, и становясь при этом похожим на горниста. — Укатали Егорку крутые горки…