Тайны прошлого
Шрифт:
— Миссис МакКлауд?
— Нет, нет, я не замужем, — автоматически ответила я и тут же поняла, как глупо это прозвучало.
— Ваша сестра просила вас предупредить. Ей нужно уехать, чтобы забрать дочь. Ваша мать сейчас на седативных препаратах, ее жизненные показатели улучшаются. Состояние стабильное. Вы можете поехать домой и отдохнуть.
— Я ведь даже не увиделась с ней.
— Сейчас ее действительно лучше не беспокоить. — Она помедлила. — Так или иначе, вам следует выйти из нашей кладовой. Мы не позволяем здесь подобных вещей. Это
— Нет, — ужаснулась я. — Мы ничего такого не делаем. С ним?! Да он последний, с кем я бы…
— Все мы так говорим, милая, — спокойно отозвалась женщина, набирая стопку простыней и наволочек и придерживая дверь монументальной правой ногой.
Я взглянула в сторону маминой палаты и решила воспользоваться советом медсестры. Я зашагала к лифту. Джек пошел следом. И шесть этажей мы проехали в тишине.
— А как насчет совместного обеда? — предложил он, когда лифт дернулся, останавливаясь на уровне фойе. — Я угощаю.
— Я хочу увидеть эти файлы, — требовательно заявила я.
Джек придержал дверь лифта для бойкого старичка, который катил кресло с девочкой-подростком в бейсболке «Техасские Рейнджеры» — мертвенно-бледной от химиотерапии.
Еще одна из ошибок жизни.
Мне давно пора заканчивать с нытьем.
Нужно искать способ выбраться из лабиринта.
Пусть даже для этого мне придется заискивать перед ублюдком Смитом.
— С тобой недорого встречаться. Это хорошо. — Джек впился зубами в третий такито, на который вылил примерно полстакана самого острого соуса из арсенала Кончиты.
Красный ручеек весьма некрасиво сбежал у него по подбородку, оставив кровавую кляксу на повязке. Я знала, что во рту у него сейчас полыхает ад, но на лице Джека это никак не отражалось. Еще один позер. Помню одного недоковбоя, который на свидании заказал себе стейк «с кровью, и чтоб аж дергался».
Такерия Кончиты представляла собой будочку под алюминиевой крышей размером с небольшой прицеп для трейлера. Там едва помещались сама пышнотелая Кончита, огромная канистра сладкого чая, гриль, маленький холодильник, металлическая касса и три ящика-охладителя со льдом и колой. Настоящей колой, разлитой в Мексике, с таким количеством сахара, что от нее зубы болели. Это был единственный безалкогольный напиток, который подавала Кончита.
Она прославилась тем, что говорила покупателям:
— Если вам нужна диетическая кола, вам, ребята, сильно не повезло. Шагайте отсюда в «Тако Бэлл».
В прошлом году Кончита натянула пурпурный зонтик в белых горошинах над одним из трех металлических столиков, выставленных у такерии на участке добела раскаленного бетона. Это было лучшее место в ее заведении. И сегодня Кончита очистила его для нас, заорав из окна на удивленную пару в деловых костюмах:
— Эй! Vamoz! Доедывайте, вам пора идти!
Я много лет была ее преданным клиентом, но ради меня Кончита ни разу не предприняла никаких
— Ну и… — сказал Джек, вытирая губы. Было совершенно понятно, что он не собирается говорить, пока его желудок не обуглится от мексиканского счастья. Я ехидно подумала, каково ему будет часа в два ночи.
— Ну и… почему моя мать оказалась в программе по защите свидетелей?
— Томми, мы здесь вроде как в людном месте.
Он жестом указал на ближайший к нам столик на четверых: маленький мальчик тыкал пальцем в айфон; младенец сосал пустышку с такой увлеченностью, будто ему принесли шоколадный милкшейк; усталая мамочка держала на коленях полосатую сумку для пеленок, в которой хватило бы места для еды и развлечений целого маленького народца. Завершала картину чем-то раздраженная техасская бабушка.
— Я не могу поймать здесь вай-фай, — ныл мальчик, встряхивая айфоном, будто детским «Волшебным экраном».
— Ешь свой тако, Эван, — устало сказала мама, в то время как бабушка собралась было открыть рот, но передумала. — И положи мой телефон.
— В нем белые и зеленые штучки, — заныл парнишка, развернув фольгу. — Я хочу в ресторан.
— Эван…
— Вытащи их! — приказал мелкий нацист, царским жестом указывая на неугодные ему кусочки начинки.
— Джек, я не думаю, что эти люди нами интересуются, — сказала я, наблюдая, как мамочка вооружается зубочисткой и послушно приступает к раскопкам на тарелке с такос. — И могу поспорить, что этот мелкий босс не имеет отношения к мафии. Так что связывает мою маму с Энтони Марчетти? И почему это так интересует тебя?
Джек стянул сморщенную пищевую пленку с почти растаявшего домашнего пралине размером с шайбу для хоккея.
— Я интересуюсь всем, что связано с Энтони Марчетти. А след ведет туда, куда ведет. — Он сунул конфету в рот и с усилием задвигал челюстями. — Липкая, — промычал он, указывая на зубы. — Но вкусная.
— В отеле ты говорил, что история, которую мама рассказала мне о своем прошлом, была правдой частично. Что ты имел в виду?
— Оба ее родителя погибли в огне.
— А ты не знаешь, не было ли там чего-то… подозрительного?
— Нет. То есть я не думаю, что было.
— К твоему сведению, я сейчас на грани того, чтобы снова тебя оскорбить. Но рядом дети. Как ты узнал, что Розалина Марчетти связалась со мной?
Он пожал плечами.
— Я же говорил тебе, у меня есть свой источник. ФБР прослушивает и записывает ее болтовню. Она же супруга мафиозного босса, который проворачивает свои дела даже из-за решетки. Федералы много лет пытаются подобраться к нему и его наличным.
— У тебя есть осведомитель в ФБР?