Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста
Шрифт:
Действительно ли Цилупа встретил Манджушри на пути в Шамбалу, сказать трудно, однако ученые установили, что ок 960 г. учение Калачакры активно распространялось и изучалось в Кашмире. В этой связи необходимо отметить интересную деталь. Дело в том, что и в самом Кашмире, и в поселениях в самом конце северной ветви Шелкового Пути в IX и X вв. существовали крупные еврейские общины. Не могла ли легенда о Шамбале
В 1020-е гг. другой индийский йог, Соманатха, принес учение Калачакры в Тибет и заложил основы официальной хронологии истории Тибета. Астрономический календарь Калачакры начал быстро распространяться по всему Китаю и в конце концов наполнился символами животных, которые сегодня можно видеть в меню китайских ресторанов. В Тибете это учение образовало множество направлений, включая пророчество о том, что спустя 960 лет (по 10 лет на каждое из 96 «княжеств» в Шамбале) после появления Калачакры на Тибете будут найдены ключи к Шамбале или ключи к ее повторному возникновению. Учение первого кармапы, одного из основателей школы карма-кагью, утверждает, что по прошествии 960 лет наступит период продолжительностью в 25 лет (по 5 лет на каждые из пяти элементов), в течение которого цикл времени подойдет к концу, и царь-мудрец Шамбалы возвратится в этот мир в образе самки водяного дракона. Произведя подсчеты по указанной схеме: 960 + 1027 = 1987 + 25 = 2012, опять-таки мы получим эту роковую дату — время вселенской катастрофы. Обратите внимание, как близка эта дата времени разрушения у Фулканелли.
Даже наиболее ортодоксальные тибетские секты, такие, как гелугпа, главой которой является Далай-лама, считают, что двадцать пять веков спустя {8} после того, как дхарма проникла в Шамбалу, что произошло примерно в VI в. до н. э., двадцать пятый царь по имени Рудра Калкин явится и сокрушит варваров, после чего установит новый Золотой век. Даже несмотря на некоторые «нестыковки», это весьма близко к периоду в двадцать пять веков, истекших со времени Будды. И хотя эта идея пока что не проповедуется открыто, ее можно считать главной движущей силой, стоящей за развернутой Далай-ламой кампанией, цель которой — обратить в остающееся до конца света время как можно больше людей в учение Калачакра-тантры.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
АЛХИМИЯ И ТРАНСЦЕНДЕНТНОСТЬ
Наши поиски начались в Египте, провели нас по всей Европе, затем позвали в Перу, к месту предполагаемой Атлантиды. Оттуда мы оправились в Тибет, Индию и Непал и наконец возвратились туда же, откуда начали свои изыскания, — в Египет. В этом долгом пути мы очень быстро поняли, что «алхимия» (в смысле науки превращения грубых металлов в золото) была всего лишь побочным продуктом куда более серьезных усилий. Тот факт, что трансмутация металлов возможна и реальна и, более того, подтверждается историческими свидетельствами начиная с XIV в. и вплоть до XX в. — разумеется, если верить легендам, окружавшим имя Фулканелли, — представляется куда менее значительным, чем то, что такая трансмутация говорит о природе самой реальности и значимости духовного просвещения.
В результате мы установили, что алхимия — это на самом деле трансцендентность, то есть цель и метод, объединенные в рамках единого «процесса», у которого нет и не может быть конца. Природа этой трансцендентности, по всей видимости, представляет собой гнозис, то есть знание об истинной природе космоса, ориентации внутренних центров — чакр или сефирот —относительно главной структуры: Куба Пространства и Времени. Внутренний «золотой век» во внутренней структуре чьего-либо микрокосма совпадает с золотым веком на небесах, результатом чего является личный апокалипсис,то есть откровение тайн. Когда это происходит, сознание и физическое тело человека преображаются. И если такой человек сознательно пользуется «научными средствами», разработанными другими посвященными, обладающими таким же опытом, он трансформируется в личность, которую Альберт Вильольдо назвал Homo Luminous, то есть Алмазное Тело. Если же это не удается, результаты оказываются незавершенными, а иной раз и трагическими.
В истории о Джеде и Фараоне Хуфу (Хеопсе), в легенде
Эти аналогии весьма и весьма помогают нам понять Фулканелли и его книгу «Тайна соборов». И если мы внимательно последуем всем его ключам, не пропустим ни одного намека и подсказки, мы сможем прийти к принципиально важным выводам.
Фулканелли отсылает нас к вполне конкретной эпохе — XII и XIII вв., когда обширные сообщества посвященных стремились создать символические тексты, раскрывающие тайну, начертав их на огромных архитектурных сооружениях, воздвигнутых ради того, чтобы поведать древние знания (гнозис) тем, кто был способен прочесть тайные знания на страницах каменной книги, роль которой выполняли великие готические соборы. В этом заключалось их главное практическое назначение. В этом смысле собор Нотр-Дам в Париже и Самье чокорпредставляют собой одну и ту же концепцию, видоизмененную лишь ради соответствия конкретным особенностям той культуры, в которой они были созданы. Что же касается функций, связей между внешними и внутренними аспектами пространства и времени, то они практически одинаковы.
Наше второе заключение касается Андайского Креста. Он также представляет собой модель оптимального, характерного для Золотого века соотношения внешней и внутренней реальностей, а также является индикатором данного, переживаемого нами сейчас, периода времени, который может продолжаться еще десятилетие или несколько больше. Это период, в котором на небесах будут явлены и, так сказать, «разыграны в лицах» все вышеупомянутые космологические мифы, в датах мифического времени. Поэтому Андайский Крест — это в полном смысле слова философский камень, поскольку для того, кто сможет понять все эти символические отображения ориентаций небесных объектов, представленные на Кресте, то есть получит исчерпывающий ключ к тайне, — для него даже самые величественные из монументов о конце времен, от собора Нотр-Дам до пирамид в Гизе и монастыря Самье, — это всего лишь безмолвные чудеса, созданные по загадочным причинам людьми, жившими в отдаленном прошлом.
Что касается нашего третьего вывода, то он несколько более сложен. Он касается роли света в акте просветления. Тексты Пирамид говорят о том, что после смерти фараон рождается заново вместе с Осирисом в звездных полях Ориона, которые находятся от нас на расстоянии около семидесяти световых лет и представляют собой ближайший к нашей системе очаг возникновения новых звезд. На этих звездных полях фараон обретает бессмертие, пройдя в акте смерти по пути Нун. Это слово на древнеегипетском означало первозданную эфирную субстанцию, из которой возникли все творения. Путь Нун пролегает через очаг возникновения новых звезд внутри самого Ориона. Таким образом, возродившись в качестве звезды в компании Осириса, фараон как бы «включает» на локальном уровне первозданное творение Вселенной.
Но для того чтобы достичь этого рождения звезды в бардо,или переходном состоянии вещества Ориона, прежде всего необходимо, чтобы фараону было известно «точное число алтарей в тайной камере Тегути». Как мы уже видели выше, это точное число алтарей создает трон Осириса, тот самый комплекс пирамид, из которого, словно со стартовой площадки душ, фараон совершает — в световом теле — полет к Ориону, становясь в результате этого новым Осирисом. Ту же самую функцию мы можем видеть и в величественном комплексе чокорв Самье, за тем исключением, что в планы буддийского просветленного не входит стать звездным телом и тем самым полностью покинуть этот план бытия. В отличие от фараона, когда Падмасамбхава стал «новым Осирисом», достигнув состояния светового тела, сравнимого с живой звездой, он не думал переноситься на Орион. Он остался в земном плане, чтобы помочь оставшимся совершить такое же преображение.