Тайны Зимнего дворца
Шрифт:
Опять это ненавистное имя? И ты, Сухозанетъ, его произнесъ? Разв я не сдлалъ строгаго замчанія Московскому дворянству и купечеству за выборъ Ермолова начальникомъ ополченія? Разв я не ясно сказалъ, что пока я живъ, Ермоловъ не получитъ никакого назначенія?
Тоже самое говорилъ и покойный братъ вашего величества, когда передъ нимъ снова произнесли имя Кутузова. Воля народа…
Неповиновеніе! гордо прервалъ его государь. Ты говоришь объ имяни? Съ котораго времени имя Николая утратило свою грозу? Съ какихъ поръ народъ, какъ ты выражаешься,
Военный министръ молча поклонился.
Что подлываетъ мой егерскій полкъ?
Государь, министръ удловъ графъ Перовскій…
Генералъ-адъютантъ графъ Перовскій, прервалъ его государь.
Сухозанетъ посмотрлъ на него съ удивленіемъ.
Насколько мн извстно, графъ Левъ Перовскій никогда не былъ военнымъ.
Вотъ его назначеніе, генералъ-адъюутантомъ, которое ты ему тотчасъ же передашь, сухо возразилъ ему государь.
Сухозанетъ снова молча поклонился. Министры, при Никола не были его совтниками, они были только слпыми орудіями его капризовъ и его непреклонной воли. Военный министръ, бывшій не въ одномъ сраженіи, дравшійся и подъ Бородиномъ и подъ Феръ-Шампенгазомъ, глубоко ненавидлъ бюрократовъ, заслужившихъ густые эполеты и генералъ-адъютантскія вензеля, сидя въ канцеляріи съ перомъ въ рук.
Гд Денъ? спросилъ государь.
Генералъ-адъютантъ Денъ, ваше величество, осматриваетъ укрпленія при Балтійскомъ мор
Какіе полки будутъ проходить черезъ Петербургъ сегодня и завтра?
Сегодня никакой полкъ проходить не будетъ, а завтра пройдетъ третій Астраханскій казачій и пятый Башкирскихъ ополченцевъ.
Они куда идутъ?
Казаки въ Нарву, а Башкирцы въ Або.
Хорошо! Я завтра поду въ Петербургъ, чтобы встртить моихъ храбрыхъ солдатъ. Можешь удалиться.
Военный министръ наклонился и направился къ двери.
Государь его вернулъ.
Я назначилъ Преображенскаго полковника Арбузова командиромъ стрлковъ императорской фамиліи. Завтра назначеніе должно быть въ приказ.
Сухозанетъ опять откланялся, но государь его остановилъ:
До моего слуха дошло, что въ перевязочныхъ пунктахъ и гошпиталяхъ, равно какъ и въ интенданств продлываются всемозможныя мошенничества. Въ Риг мертвые значились въ списк живыхъ, а въ Севастопол войска оставались два дня безъ говядины. Произвести строжайшее слдствіе, за которое ты отвчаешь!
Пусть Рязанское, Тамбовское и Курское ополченіе двинется къ театру войны.
У Николая была страсть вмшиваться въ мельчайшія подробности управленія и военныхъ дйствій. Онъ хотлъ всмъ лично управлять, по этому и произошло столько ошибокъ. Ни одинъ батальонъ не передвигался безъ его вдома; ни одна казенная постройка не возводилась безъ того, чтобы планъ не былъ предварительно ему представленъ. Наконецъ Сухозанетъ удалился и его мсто занялъ старый канцлеръ, графъ Нессельроде, управлявшій въ теченіи пятидесяти лтъ вншней политикой Россіи.
Онъ былъ высокаго роста, худощавый, весьма похожій по вншности на князя Меттерниха. Черты его лица были тонки и правильны. Рдкіе блые какъ лунь волосы, рельефно выдавали его высокій лобъ. Сро-зеленые глаза обладали той же проницательностью. Въ своихъ манерахъ и даже въ одежд онъ старался подражать знаменитому министру, гордясь тмъ, что былъ его ученикомъ. Своимъ огромнымъ состояніемъ, онъ былъ обязанъ карьер, подобно какъ и Меттернихъ, которымъ пользовался, какъ истый сибаритъ. Онъ вошелъ легкой поступью, который позавидовалъ бы любой танцоръ.
Ну что? спросилъ его государь.
Князь Горчаковъ извщаетъ, что на послдней конференціи, бывшей по случаю болзни въ дом графа Вестморлэнда…
Вестморлэндъ боленъ? Вздоръ! онъ хотлъ устроить собраніе у себя — вотъ и все! Онъ хотлъ, чтобы другіе пріхали къ нему, вмсто того, чтобы самому създить къ нимъ. И они были настолько глупы…
Государь, прервалъ его дипломатъ, Магометъ отличившійся всегда осторожностью, и тотъ сказалъ: „если гора не хочетъ придти ко мн, я самъ къ ней пойду“. Вотъ почему члены конференціи отправились къ Вестморлэнду.
Позоръ на позор! вздохнулъ государь, и прибавилъ громко: какъ же стоятъ дла?
Дла, ваше величество, идутъ превосходно, сказалъ дипломатъ, потирая руки.
Превосходно? переспросилъ государь съ удивленіемъ.
Разумется, ваше величество, члены конференціи, а въ особенности Австрія, твердо держатся четырехъ пунктовъ охранительной конвенціи.
И ты находишь, что дла идутъ превосходно? Да вдь такимъ образомъ миръ никогда не состоится!
Разумется! А разв ваше величество желаетъ мира? Спросилъ Нессельроде, наивно принявъ удивленный видъ.
Государь пристально на него посмотрлъ.
Пока Севастополь находится въ осад?
Государь молчалъ.
Пока Севастополь еще держится?
Въ такомъ случа я позволю себ предложить вашему величеству, дать мн уполномочіе на принятіе четырехъ пунктовъ конвенціи.
Пока я живъ, никогда!
Пока не послдуетъ какой нибудь блистательной побды, которая дастъ намъ перевсъ, нечего и думать, чтобы союзныя державы отказались отъ этихъ четырехъ пунктовъ, въ особенности Австрія…
Неблагодарная Австрія, вдь я жь ее спасъ въ 1849 году оть гибели! Къ чему же теперь конференціи?
Я ужь позволилъ себ замтить, вашему величеству, что ни одна изъ воюющихъ державъ не желаетъ мира, а Австрія тмъ боле, хотя она еще не принимаетъ участія въ. военныхъ дйствіяхъ. Вашему величеству хорошо извстенъ девизъ моего друга Меттерниха, выжидать и ловить рыбу въ мутной вод. Въ глазахъ же народа, надо длать видъ, что употребили вс способы, но…
Но?
Но что вс они рухнули передъ непреклонной волей вашего величества.
Что-жь теперь длать?
Государь, я осмлюсь предложить вашему величеству въ свою очередь обратиться къ народу чтобы…