Тайны Зимнего дворца
Шрифт:
— Старуха! вторично прервалъ ее офицеръ, но она по прежнему не обратила на это вниманія и продолжала:
— Съ этого дня мать и дочь влачили свое существованіе въ страшной нужд. Но этого было мало, ихъ выслали изъ Петербурга, будто они кому нибудь мшали, и заключили по высочайшему повелнію въ монастырь…
— Старуха, замолчи! крикнулъ офицеръ.
Но не обращая вниманія на его возгласъ, снова цыганка продолжала:
— Да они страдали по высочайшему повелнію, перенося всевозможные упреки и униженія. Жена и дочь, подобно отцу, умершему за свободу, предпочитали умереть, чмъ переноситъ такое унизительное рабство. Он об бжали,
Смерть и забвніе въ нашей блаженной Россіи одно и тоже, и такъ о двухъ бглянкахъ перестали и думать. Мать едва была въ состояніи зарабатывать рукодліемъ пропитаніе и об жили въ страшной бдности, почти въ нищет, но бодро переносили невзгоды, — он были свободны. Къ несчастью эта свобода не долго продолжалась.
Однажды мать вернулась въ свою комнатку и не застала своей Анюты. Напрасно она звала и искала, ее дома не оказалось. Гедеоновъ, достигшій высшаго почета, сдлался тайнымъ поставщикомъ своего монарха…
Офицеръ нахмурилъ брови, вны на его лбу сильно надулись, онъ сжалъ кулаки и хотлъ ужь броситься на цыганку, но старуха продолжала не сводя глазъ съ картъ:
— Гедеоновъ увидлъ Анюту на улиц, оцнилъ своимъ опытнымъ глазомъ ея красоту, и догадался, что она съуметъ ему доставить новыя милости царя. Для него было безразлично, кто бы она ни была. Онъ скоро узналъ черезъ полицію объ мст ея жительства. Въ отсутствіи матери, по его распоряженію, дочь была похищена и онъ ее помстилъ въ театральное училище, привилегированный гаремъ, служащій для удовлетворенія прихотей монарха.
Офицеръ устрмилъ грозный взглядъ на цыганку, но она его по прежнему не замчала и продолжала спокойно:
— Двочка, хотя ей было всего только шестнадцать лтъ, было настолько горда, что скрыла свое настоящее имя. Когда eе спросили, какъ ее зовутъ, она отвчала:
Марія Ассенькова.
— Какъ? Марія Ассенькова? невольно спросилъ офицеръ.
— Да, была дочь погибшаго Нилева, отвчала старуха спокойнымъ но слегка дрожащимъ голосомъ.
— Марія Ассенькова, въ скоромъ времени стала лучшимъ украшеніемъ театральнаго училища не только по своей красот, но и по своему таланту. Но красота не принесла ей счастья, скоро она была вынуждена отдаться тому, кто подписалъ приговоръ надъ отцемъ, вдь фрейлины ученицы театральнаго училища были игрушками прихоти монарха. Послдствіемъ этой насильственной любви было рожденіе сына…
— Гд сынъ? вскрикнулъ офицеръ.
Старуха, казалось и не слышала его возгласа.
— Этого сына, въ день его рожденія, похитила мать молодой двушки, продолжала цыганка все глядя на карты. Ей же удалось проникнуть къ Астафьевой подъ видомъ акушерки. Этого ребенка она похитила, чтобы онъ могъ служить орудіемъ ея мсти. Этотъ ребенокъ живъ и до сихъ поръ.
— Гд же онъ? Скажи, а не то!… рявкнулъ офицеръ, показывая кулакъ, голосомъ передъ которомъ все трепетало, но который не могъ устрашить цыганку.
— Ребенокъ живъ еще, но мать умерла, она умерла, проклиная того, который ее опозорилъ — отца своего ребенка.
Толпа, провожавшая ее бренныя остатки, съ великимъ княземъ Михаиломъ Павловичемъ во глав, и не подозрвала, что одна и таже рука убила отца и дочь, и что ея сыну суждено отомстить…
— Вдьма, ты слишкомъ много знаешь! Скажи мн все!
— Ты все должна мн сказать!.. заревлъ государь, схвативъ старуху своей желзной рукой, но она точно вьюнъ выскользнула изъ его рукъ и холодно отвчала: я говорю только то, что мн подсказали карты, а теперь посмотримъ будущее въ кофейной гущ.
Она слила кофе, стала внимательно взглядываться въ гущу и сказала:
— Гуща предсказываетъ счастливые дни для Россіи, но не при теперешнемъ цар. Въ крови взошла его звзда, въ крови же она и закатится. Царствованіе Николая займетъ въ исторіи мрачную и залитую кровью страницу. Николая не будутъ благословлять, но напротивъ…
Между тмъ офицеръ всталъ. Смертельная блдность покрывала его мраморныя черты, выражавшія бшенство тигра, не щадящаго своей добычи. Онъ схватилъ старуху за плечо и началъ ее трясти:
— Ты слишкомъ много знаешь о прошломъ, а твои предсказанія о будущемъ слишкомъ не ясны: я не попадусь на твое шарлатанство. Тайна, которой ты владешь, тебя погубитъ. Ты говорила объ сын Ассеньковой! какъ его зовутъ и гд онъ? говори, а не то!!..
— Спроси орла въ неб, какъ его зовутъ, спроси, волка, въ чистомъ пол откуда онъ взялся, засмялась старуха.
Въ послдній разъ тебя спрашиваю! крикнулъ офицеръ.
Ни боюсь я ни твоей власти, ни вислицы! не смй касаться того, надъ кмъ небо ужь простерло свою руку!.. зашипла старуха.
— Посмотримъ, заговоритъ ли адъ или небо, но пока мы узнаемъ гд сынъ Ассеньковой, за стнокъ [3] въ Петропавловской крпости съуметь тебя заставить признаться, кто ты сама?
— Кто я?!! воскликнула цыганка вырываясь изъ рукъ офицера. Разв ты не узнаешь женщину, которая валялась у тебя въ ногахъ, умоляя объ помилованіи своего мужа?! Разв ты не узнаешь во мн женщину: которую обманули милостивыми словами, чтобы сдлать изъ нее орудіе для погибели ея мужа?! Никогда бы ни онъ ни его товарищи ни въ чемъ не признались, еслибъ черезъ меня не было имъ общано помилованіе въ случа полнаго признанія. Да они во всемъ признались! и что же? вмсто прощенія они были повшены!.. Само небо видно возмутилось подобному убійству, такъ какъ у троихъ веревки оборвались. Во всякой другой стран это послужило бы къ ихъ помилованію, а тутъ — послужило только къ продолженію ихъ муки. Тогда я поклялась отомстить палачамъ, и всему человчеству, и до сихъ поръ я сдержала свою клятву. А, ты меня не узнаешь? Дйствительно. Я ужь не та красавица, какъ въ былые годы! Года, горе и безсильная злоба заставили посдть мои волосы и изрыли лицо морщинами! Салонная дама превратилась въ цыганку! Вдова Нилева…
3
III отдленіе.
— А? ты жена казненнаго Нилева? прервалъ ее офицеръ.
— Да и мать Ассеньковой!
Государь вздрогнулъ, такъ какъ сильно любилъ Ассенькову, бывшую звздой русскаго театра въ тридцатыхъ годахъ. Николай въ своихъ любовныхъ похожденіяхъ превзошелъ Лудовика XIV. У того былъ только «Оль-де-Бефъ» для удовлетворенія своихъ животныхъ инстинктовъ, а у русскаго царя кром фрейлинъ государыни, которыхъ онъ потомъ выдавалъ замужъ за своихъ царедворцевъ или генераловъ, длавшихъ такимъ образомъ себ карьеру, у него было еще и театральное училище, во глав котораго стоялъ Гедеоновъ, главный поставщикъ государя, достигшій до высшей степени служебной іерархіи, такъ какъ былъ пожалованъ въ дйствительные тайные совтники перваго класса.