Тайны Зимнего дворца
Шрифт:
Въ одной изъ отдаленнйшихъ улицъ этого квартала возвышался большой одноэтажный домъ, давно никмъ не обитаемый; ставни его никогда не отворялись и дворъ, на который въ теченіе многихъ лтъ не ступала ни одна человческая нога, поросъ высокой травой.
Этотъ домъ нкогда принадлежалъ богатому ростовщику, поселившемуся въ этой мстности, по сосдству съ ворами и мошенниками, чтобы удобне заниматься выгоднымъ дломъ сбытчика краденныхъ вещей. Ростовщикъ умеръ, не оставивъ прямыхъ наслдниковъ, а дальные родственники ужъ много лтъ оспаривали другъ у друга право на наслдство.
Въ настоящее время, казалось, что духъ стараго ростовщика продолжаетъ свои обычныя занятія: каждую ночь, можно было видть мрачныя фигуры осторожно по одиночк пробиравшіяся черезъ дворъ, стараясь не оставлять слдовъ въ высокой трав; зайдя за уголъ дома, виднія изчезали — точно
На самомъ дл загадочныя фигуры спускались въ погребъ, но не для того, чтобы совщаться съ покойникомъ, и собранія имли совсмъ другую цль.
Въ глубокомъ погреб, не имвшемъ никакихъ отверстій, выходящихъ на улицу, собралось человкъ восемнадцать-двадцать. Вс они были одты въ мужицкія рубашки или въ поношенные чиновничьи мундиры. Другаго рода одежда, привлекла бы на себя вниманіе и подозрніе окрестныхъ жителей; но если бы внимательне разсмотрть постителей, то легко было бы замтить, что эти костюмы имъ не къ лицу да и не привычны.
Собраніе состоялъ изъ офицеровъ, писателей, студентовъ, вообще изъ молодежи, мечтавшей о преобразованіи Россіи. Судьба предшественниковъ, имвшихъ девизомъ, столь ненавистныя для Николая слова, «свобода и конституція» ихъ не устрашала. У калитки, посщаемаго «нечистой силой» дома, стоялъ юноша высокаго роста, закутанный въ солдатскую шинель. Лвая его рука была на перевязи, а на лиц виднъ былъ глубокій шрамъ. Это былъ внукъ цыганки.
Уже разъ онъ пострадалъ за свои идеи. Бывши однимъ изъ лучшихъ учениковъ Гатчинскаго сиротскаго дома, ему было разршено поступить солдатомъ въ гвардію. Скоро онъ достигъ унтеръ-офицерскаго званія, какъ былъ вовлеченъ Брюхановымъ въ общество Петрашевскаго [4] .
4
Судившагося и сосланнаго въ 1849 году.
Это общество юныхъ идеалистовъ было заклеймено позорной кличкой «крамольниковъ» и большинство было сослано въ Сибирь въ Нерчинскіе рудники, разумется, въ томъ числ и Савельевъ, подъ этимъ именемъ ребенокъ былъ записанъ въ пріютъ.
Въ 1853 году слухъ о войн достигъ до Сибири. Молодой Савельевъ, которому нечего было надяться на помилованіе, увлеченный юношескимъ пыломъ, бжалъ изъ Сибири, достигъ театра военныхъ дйствій на Кавказ и поступилъ въ солдаты. Онъ не щадилъ себя во всхъ сраженіяхъ, больше другихъ подвергался опасности, такъ какъ надялся заслужить прощеніе цной своей крови. При Башъ-Кады-Клара, онъ первый взобрался на непріятельскую батарею. Его товарищи по Нижегородскому полку послдовали за нимъ и, посл отчаяннаго натиска, батарея была взята. Савельевъ былъ раненъ въ лвую руку и правою ногу. Еще передъ приступомъ, во время одной схватки ему раскроила лицо турецкая сабля. За личный геройскій подвигъ солдатская дума присудила ему одинъ изъ двухъ Георгіевскихъ крестовъ, присланныхъ на полкъ государемъ, но Савельевъ отъ него отказался и во всемъ признался командиру полка. Тотчасъ же было послано въ Петербургъ прошеніе о помилованіи, подписанное самимъ княземъ Багратіономъ-Мухранскимъ, но читателю вроятно извстно, что безпощадному сердцу Николая были чужды, какъ прошеніе, такъ и забвеніе.
Вмсто ожидаемаго помилованія, послдовалъ приказъ отправить Савельева по этапу обратно въ Сибирь. Въ вознагражденіе же за его геройство ему прощали наказаніе кнутомъ, которому онъ подвергался за побгъ. Это извстіе поразило его какъ ножъ въ сердце. Вс сослуживцы и начальники возмутились. Имъ было черезчуръ тяжело отправить въ Сибирь того, кто рядомъ съ ними сражался съ такимъ самоотверженіемъ. Ему дали понять, что слдуетъ бжать. Вмсто того, чтобы перейти къ непріятелью, онъ досталъ фальшивый паспортъ и тмъ открылъ себ дорогу въ столицу. Безумецъ, онъ не терялъ надежды, что государь его проститъ! Пріхавъ въ Питеръ, то, что онъ узналъ про Николая сразу разрушило вс его мечта, но за то онъ снова нашелъ прежнихъ товарищей, счастливо избгнувшихъ Сибири.
Заговорщики народъ неисправимый, что доказываютъ тысячи примровъ. Должно быть таинственность иметъ непреодолимую привлекательную силу. И такъ Савельевъ стоялъ у калитки, наблюдая
«Рабъ бодрствуетъ» говорили они, «въ грозу и ночью», отвчалъ Савельевъ. Наконецъ, когда вс собрались, онъ захлопнулъ калитку, подперъ ее коломъ и самъ отправился въ погребъ.
Посреди погреба стояла пустая бочка, замнявшая налой. На ней лежала икона Смоленской Божьей Матери, въ серебряномъ оклад, и два кинжала, крестообразно. Всякій изъ заговорщиковъ, входя въ погребъ, прежде всего длалъ земной поклонъ передъ иконой, прикладывался къ ней и садился на свое мсто. Меблировка залы собранія не отличалась ни роскошью, ни пышностью и не исходило изъ фабрики знаменитыхъ въ то время мастеровъ Гамбса или Тура. Вмсто стульевъ и креселъ стояли пустые боченки и ящики, черезъ которыя были прекинуты доски, а старая кровать, съ полусгнившимъ тюфякомъ, можетъ та самая на которой умеръ старый ростовщикъ, служила предсдательскимъ кресломъ. — Савельевъ вошелъ послднимъ, заперъ дверь въ погребъ и снова водворилась гробовая тишина въ опуствшемъ двор.
На предсдательскомъ мст сидлъ Михаилъ Достоевскій, а рядомъ съ нимъ Михайловъ и Миклашевскій, вс трое въ послдствіе поплатившіеся за свои идеи. Когда вошелъ Савельевъ, Достоевскій торжественно всталъ. Засданіе открыто, сказалъ онъ: споемъ-те же псню [5] , которая быть можетъ, напомнитъ намъ судьбу, ожидающую и насъ. И вс въ одинъ голосъ дружно запли псню несчастныхъ каторжниковъ Некрасова:
5
Въ прежнія времена былъ обычай начинать или заканчивать засданія интимныхъ друзей — пніемъ какого нибудь изрченія любимаго поэта-патріота.
По окончаніи псни, Михайловъ всталъ и произнесъ звучнымъ голосомъ слдующую рчь:
«Да, друзья мои, мы піонеры для будущаго счастья Россіи; мы надежда и оплотъ нашего несчастнаго порабощеннаго отечества! Да не устрашать насъ ни трудъ ни опасность! Впередъ! Впередъ! и если даже предъ нами откроется зіяющая пропасть, бросимся въ нее безъ оглядки, подобно Муцію Сцеволы, чтобы жертвуя нашей жизнью умолить боговъ! Наша родина молода, полна силъ, и готова на всякія жертвы чтобы добиться свободы и самостоятельности. До сихъ поръ вс попытки Запада, чтобы унизить Россію остались безплодными; направленныя противъ насъ стрлы, притупились бы о желзную волю нашей родины, если бы образованіе проникло въ народъ. Государь считаетъ, что образованіе ведетъ въ анархіи, между тмъ какъ оно составляетъ величайшій оплотъ противъ нее; хотя въ сущности рабство и образованіе не могутъ идти рука объ руку.
Поставимъ же себ задачей, не жаля труда, какъ словомъ такъ и перомъ, заставить Россію идти параллельно съ другими странами цивилизованной Европы, по пути къ просвщенію. Напрасно Норовы и Мусинъ-Пушкины борятся противъ потока; но никакая плотина не можетъ сдержать такого напора! Подготовимъ-те же почву, чтобы она могла плодотворно воспринять въ свои ндра, то драгоцнное семя, которое мы на ней посемъ! Станемъ же просвтлять умы народа, чтобы онъ могъ понять и ощутить святое слово свободы! Поклянемся же, что мы вс будемъ работать для этого святого дла. Не даромъ сказалъ велики поэтъ, котораго мы вс почитаемъ, что всякій принесенный камень будетъ служить къ украшенію и увеличенію храма славы и величія Россіи!