Тайные тропы
Шрифт:
— Пойдемте, я покажу ваше место, — и Андрей крупно зашагал к уже знакомому бараку.
Моллер последовал за ним вприпрыжку. За Моллером шел Алим, шествие замыкал Пауль.
Пройдя весь барак, Андрей приблизился к столу и уселся на скамью. Уселись и остальные. Моллер еще не успел отдышаться и, вынув платок, обтирал им вспотевшее лицо. Все молчали.
По договоренности, Пауль должен был занять место для наблюдения у ворот, но ему очень хотелось присутствовать при начале такого необычного разговора. И сейчас он с любопытством разглядывал тщедушного гестаповского прихлебателя. Андрей тщательно рассматривал руки, положив их на стол. Алим с нескрываемым презрением смотрел на Моллер а.
— Много вам платит гестапо за ваши услуги? — спросил Андрей управляющего гостиницей и достал из кармана маленький кусочек бумаги.
Тот посмотрел на юношу.
— А вам? — усмехнулся он.
Грязнов такого вопроса не ожидал, но ответил без смущения:
— Нам ничего не платит.
— А мне платит, но нерегулярно и не всегда столько, сколько я хочу. Но почему же вам... Хотя да, я упустил из виду, — у вас господин Юргенс. Вы в более выгодном положении.
— Вы не против того, чтобы поделиться с нами своим опытом работы? — вновь задал вопрос Андрей.
— Опытом работы? Как это понимать? — рассмеялся Моллер.
— Вам эти фамилии что-нибудь говорят? — спросил Андрей и подал Моллеру список лиц, преданных им гестапо.
Управляющий гостиницей, не сообразив еще, к чему клонится беседа, с любопытством посмотрел на листок. Вначале он ничего не понял, прочитав знакомые фамилии, но вдруг ужасная догадка обожгла его мозг. Откуда этот список? Кто мог сказать им фамилии лиц, за которыми он следил по поручению гестапо? Моллер вздрогнул и уронил листок бумаги на стол. Недоуменным взглядом он уставился на Грязнова, но тот холодно спросил:
— Кого еще можно внести в этот список?
— Я ничего не понимаю, — пробормотал Моллер, пытаясь улыбнуться.
Грязнов повторил вопрос.
— А вам это для чего? — сухо, не без злости, спросил Моллер.
— Если спрашиваем, значит, нужно, — сказал Андрей.
Управляющий перевел взгляд на Алима и встретился с темными, но ясными глазами. Моллер почувствовал, что внутри у него что-то сдвинулось с места и опустилось. Он сделал движение, пытаясь встать, но третий, ему неизвестный, собеседник грубо бросил:
— Сиди на месте, гадина!
В глазах Моллера на мгновение вспыхнул колючий, злобный огонек, но он попытался его скрыть. Расстегнув воротник пальто, он спросил:
— Что вам от меня нужно?
— Я уже сказал, — ответил Андрей. — Кого еще вы предали в руки гестапо?
Моллер молчал, нахмурив лоб и закусив нижнюю губу.
Грязнов вынул пистолет. Гестаповец рванулся с места, ударился спиной о стенку барака и, закрыв лицо руками, застыл на месте.
— Я буду считать до десяти, — сказал Андрей. — За это время вы должны назвать фамилии своих жертв, а мы их запишем. Не пожелаете вспомнить — ваше дело. Ну?
Моллер открыл лицо и увидел, что в руке Алима тоже появился пистолет.
— Начинаем, — произнес Андрей. — Раз... два... три.. четыре...
Когда он дошел до пяти, управляющий назвал фамилию Глезера. Грязнов вынул из кармана карандаш, подул на замерзшую руку и занес фамилию в список.
— Кто был Глезер?
Моллер рассказал, что Глезер, вагоновожатый трамвая, сочувствовал коммунистам, арестован в начале сорок третьего года.
— Дальше! — продолжал Андрей.
— Мейер... Роберт Мейер, — тихо произнес управляющий.
— Ну, я пошел, — сказал Пауль, поднимаясь, — все ясно, как божий день, — и, проходя мимо Моллера, прикрикнул на него: — Всех припоминай, проклятая душа!..
В окно было видно, как Пауль зашел в сторожку, вышел оттуда с малокалиберной винтовкой и преспокойно, дымя сигаретой, направился к воротам.
Грязнов тем временем, спрятав пистолет в карман, записывал все новые и новые фамилии, которые называл Моллер. Их набралось уже восемь, и тогда провокатор смолк.
— Все? — спросил Андрей.
— Все. Больше не было.
— Хватит и этого. Теперь напишите вот здесь, внизу, что все перечисленные выше преданы в руки гестапо вами, и подпишитесь.
Моллер не двигался с места.
— Ну, долго прикажете ждать? — сказал Андрей.
Управляющий потянулся к карандашу, взял его дрожащей рукой и подписался.
— Вот и отлично, — проговорил Грязнов, кладя бумажку в карман. — Ваша песенка, господин Моллер, спета. Список больше не увеличится, об этом мы позаботимся...
— Я искуплю свою вину кровью, — проговорил вдруг дрожащим голосом Моллер.
Андрей перевел сказанное Моллером Алиму.
Алим сверкнул глазами и почти крикнул:
— А где он возьмет кровь?
Моллер не понимал, о чем идет речь, но в глазах его блеснул луч надежды. Ему показалось, что он сделал правильный ход.
— Мои друг спрашивает, где вы возьмете кровь?
Моллер не понял вопроса.
— Скажите, что у меня есть кровь, — ответил он.
— Нет у тебя крови, — догадавшись, что он говорит, сказал Алим. — В жилах у тебя течет яд.
Моллер съежился и вобрал в себя шею. Сейчас он походил на маленького, обреченного на гибель, злобного хищника.
— Русские свиньи! Молокососы!.. — крикнул Моллер и, сорвавшись внезапно с места, побежал в конец барака.
Забыв о пистолете, рукоятку которого он машинально сжимал в руке, Алим бросился вслед за гестаповцем. Моллер, с несвойственной его возрасту быстротой, добежал до кипятильника, вскарабкался на него, сбросил с себя пальто и, проломав фанерную кровлю, скрылся.
Прогремел запоздалый выстрел.