Тайный друг ее величества

Орлов Алекс

– И сколько раз, старикашка? Пять, а может, десять?

– Две тысячи раз… – произнес старик и, развернувшись, пошел в хижину.

– Что ты сказал, ур-род? Что…

Договорить Иппон не успел, он упал на четвереньки и принялся наматывать круги вокруг обугленного столба. Солдаты снова залаяли, лошади стояли не шелохнувшись, приближался вечер, ветер с океана усиливался.

Очнулся Иппон только под утро, когда начало светать. Еще не понимая, что с ним произошло, он первым делом разглядел в предутренних сумерках большой

плоский камень, на котором лежала Золотая Латка. Недолго думая дорф схватил ее, с необычным проворством поймал свою лошадь и, запрыгнув на нее нагишом, крикнул солдатам:

– За мной!

Проскакав миль пять, Иппон почувствовал, что замерзает – он уже почти не чувствовал своего тела.

– Дым! Я вижу дым! – закричал один из солдат, указывая на юг.

Они свернули туда и вскоре выехали к рыбацкой лачуге, из ее трубы шел дым, а это значило, что внутри тепло.

Напугав семью рыбака своей наготой, дорф Иппон забрал, наверное, самое ценное, что имелось в этом доме, – большой клетчатый плед и пару вязаных свитеров.

В плед он замотался, как в плащ, а свитера накрутил на ноги вместо сапог. В стремена они не лезли, зато можно было ехать дальше, не рискуя замерзнуть насмерть.

Именно в таком виде, не чувствуя рук и ног, Иппон и прибыл в замок Тарду. Теперь надо было допросить Фрая с пристрастием, чтобы узнать, как действует колдовство Золотой Латки. Конвендор приказал выяснить все…

Но сил не было, дорф Иппон чувствовал, что засыпает под действием крепкого лекарства и целительного тепла.

Грохнула дверь, и он открыл глаза – на пороге стояли солдаты с сержантским мундиром и парой сапог. Другую пару они благополучно припрятали.

– А б-белье? – едва сумел произнести Иппон.

– Вот! – Один из солдат показал связку желто-зеленых подштанников. Они были чистыми, но, по обычаю здешних мест, стирались методом кипячения в чане с мыльными водорослями и потому были такого цвета.

Через четверть часа совместными усилиями Иппона и солдат его милость был полностью одет. Сержантский мундир и сапоги оказались дорфу слегка великоваты и одежда висела на нем мешком, но по крайней мере он снова чувствовал себя человеком.

– Где Урмас? – строго спросил Иппон.

– Пьян, ваш милость.

– Так…

Иппон подумал, как ему поступить. Разгладил на ладони злополучную Золотую Латку, затем взглянул исподлобья на притихших солдат:

– Кости ломать можете?

– Прошу прощения, ваша милость, – пожал плечами один солдат. – Прежде не обучены были.

– Это дело несложное. Нужно лишь зажать руки мерзавца в петлях и крутить рукоятку винта – ничего сложного.

Солдаты молчали – одно дело воевать и совсем другое – ломать беззащитному человеку кости.

– Ладно-ладно, если сделаете, разрешаю забрать все имущество сержанта Ваттанена.

Солдаты переглянулись – в комнате Ваттанена оставалось еще много нужных вещей. И они согласились.

Глава 92

Кавалерийская колонна появилась внезапно. Первые всадники будто вынырнули из-за далеких дюн и потянулись один за другим, подпрыгивая в седлах в такт крупной рыси.

– Устали, – заметил самый опытный – Углук.

– А ты как определил? – спросил Фундинул.

– Лошадки копытами песок загребают – давно идут. Было видно, что колонна направляется к Тарду и, не замедляя движения, разворачивается в боевой порядок – одна, две, три шеренги.

– Нельзя, чтобы они с ходу атаковали, – сказал Углук, вздыхая. – Солдат в крепости немного, но можно и вовсе обойтись без потерь. Пойдем, Свинчатка, позовем их.

– А может, я с тобой пойду? – спросил Фундинул.

– Не нужно, а то они испугаются. И моей морды будет достаточно.

Фундинул спорить не стал – реакция людей на появление инородцев была подчас неожиданной.

Сбежав по склону к границе зарослей, Углук и Свинчатка вышли на открытое место и принялись кричать и размахивать руками.

Поначалу королевские кавалеристы их не замечали – с океана дул сильный ветер, заглушая все звуки, но затем кто-то обратил на них внимание. Было видно, как смешатся строй и несколько всадников сбились в кучу, обсуждая увиденное, затем пятеро из них поскакали в сторону незнакомцев.

Оружие у кавалеристов было в ножнах, в противном случае Углук предпочел бы вести переговоры из зарослей.

В десяти шагах от Углука и Свинчатки всадники натянули поводья, и лошади, взметнув песок, остановились. Кавалеристы пристально смотрели на незнакомцев, в особенности на Углука, а тот, приметив сержанта, заговорил первым:

– Здравия желаю, господин сержант. Мы подданные короля Ордоса, сбежали от рабского труда и ждем какой-нибудь помощи.

– И много вас?

– Четверо людей, два гнома и я, орк.

– Вижу, что орк. А не холодно в жилетке?

– Нет, мы привычные. Я заметил, вы к атаке на замок готовитесь…

– Помочь нам хочешь? – усмехнулся сержант.

– Так точно. В тюрьме ворота очень слабые, если посильнее ударить, петли со столбов соскочат.

– А ты почем знаешь?

– Мы их вчера ремонтировали, прибили по старым дыркам. С виду смотрятся хорошо, но крепости в них нет.

– Ты вот что – хватайся за мое стремя и бегом к генерал-графу. Ему все и доложишь.

Углук повернулся к Свинчатке:

– Иди на гору, я скоро вернусь.

– Как скажете, господин орк.

Углук схватился правой рукой за стремя сержанта, а левой стал придерживать ножны. Лошади пошли шагом, перешли на рысь, и орк побежал вместе с ними, легко подпрыгивая на глубоком песке.

Ярдов через двести они остановились возле разворачивающегося войска – солдаты все прибывали, а колонна не кончалась.