Тайный гонец
Шрифт:
— Так ведь надо! — настойчиво сказал Ива. — Ждёт воевода оружие.
Рассердился Игнатий. Передразнил:
— «Надо»! А коли дознаются келарь или Амвросий? В иконописную палату больше ни ногой. Каждый вечер, как солнце будет садиться, сюда приходи. Думать буду, а надумаю ли чего, не могу обещать.
Глава 13. Оружейные погреба
Живёт Ива при келье старца Никодима. Старец его учит грамоте, посылает по всяким надобностям.
Каждый день ходит Ива на указанное Игнатием место. Ни разу не пришёл Игнатий.
«Видать, струсил… — И решил Ива: — Надо самому».
Стал больше прежнего прислушиваться ко всяким разговорам про оружие. Мало толку. Крестьяне, что охраняли монастырь, речь вели больше о том, у кого пала лошадь или градом побило овёс. Стрельцы — про государево скудное жалованье, про тяжёлую жизнь, про то, как лишнюю копейку заработать на стороне.
Да и что толку слушать? Где оружие лежит, и сам Ива знал: в оружейных погребах. Каждый день бегал мимо них. Однако на погребах замки новые и три охранника караулят посменно: двое стрельцов, один из монастырских крестьян.
Принялся Ива искать подхода с другого конца. Не всегда ж заперты погреба. Так ведь? Стал приглядываться, кто в них входит да кто оттуда выходит. Один шустрый невысокий мужичок показался знакомым. Полдня неприметно караулил издали мужичка. Настало обеденное время, отправился тот вон из монастыря.
«Домой», — сообразил Ива.
И за ним следом. Идёт и диву даётся.
Мало ещё знал монастырские окрестности, а этой дорогой точно что ходил. Только куда — разве сообразишь сразу?
Открыл мужичок калитку — словно громом ударило Иву: Васька Свистун. Его дом!
Прислушался: в саду свистят птицы, не одна иль две — много.
Смело толкнул калитку. Мужичок оглянулся. Поздоровался Ива. Сказал:
— Я к Ваське. Можно?
Мужичок на Иву весело поглядел:
— Собаки есть, но сами не кусаемся. Заходи.
Васька от дела не оторвался — мастерил клетку, — однако приметно обрадовался.
— Куда пропал? Вчера опять с богомазами дрались. Видал? — Васька показал свежий синяк под глазом: — Пятеро на пятеро. Ух и всыпали им! Жаль, тебя не было…
У Ивы своя забота. Спросил среди разговора, будто между прочим:
— А что за мужик к вам пришёл? Чернявый такой. Невысокий.
— Мой тятька.
Ива отвёл глаза в сторону, разглядывая птиц.
— А чего он, твой тятька, делает? Ремесло у него какое? Иль крестьяне вы?
Васька старательно достругал палочку, проверил, хороша ли, и равнодушно ответил:
— Ружейный мастер он.
— Правда?!
— Во, каждый раз так. Как кто узнает, что тятька ружейный мастер, подпрыгивает под самое небо. А чего тут особенного? Кабы я был царём, велел бы всё оружие собрать и потопить в речке. А если кулаки чешутся, так кулаками и воюй.
— Стало быть, кулаками можно? — засмеялся Ива, довольный такой удачей.
— И то по справедливости: один на одного.
— Вась, а Вась, — сказал Ива, — попроси своего тятьку, чтобы меня в оружейный подвал сводил. Посмотреть охота.
— Тьфу! — плюнул Васька.
— Ты чего? — удивился Ива.
— С каким мальчишкой ни познакомишься, обязательно начинает канючить: попроси тятьку да попроси…
— А ты и вправду попроси, а?
— Ладно уж, за то, что от богомазов отбил, — вздохнул Васька.
Васькин отец первым делом спросил:
— Чей будешь? Вроде раньше не видал.
— Не здешний. Странники мы с дедом.
— С каким дедом?
Не хотелось отвечать Иве, однако сказал:
— С Макарием.
Внимательно на него посмотрел Васькин отец. Иве даже нехорошо сделалось.
— Ладно. Свожу тебя в подвал.
В тот же день тащил Ива за оружейным мастером фитильное ружьё, что Васькин отец чинил в домашней мастерской.
Длинное ружьё, тяжёлое. Упарился с ним Ива. Но рад был несказанно.
Сквозь охрану прошли по одному слову Васькиного отца:
— Со мной малый.
Без скрипа и скрежета раскрылись тяжёлые двери.
Увидел Ива то, что не всякому человеку доводилось видеть, — монастырские оружейные подвалы.
Чего тут только не было!
Стояли рядами фитильные ружья. Хоть сейчас засыпай порох, заряжай пулей да пали по врагу. В другом помещении аккуратно были сложены бердыши — боевые топоры на длинной рукоятке. В третьем — оружие погрознее — затинные пищали. Это вроде ружей, только больше и тяжелее. Двум человекам впору справиться. Стреляли ими из-за тына-забора, потому и название «затинные». Ещё дальше — пушки. От самой маленькой до большущей, которую чтобы с места сдвинуть, неизвестно сколько надо людей.
Идёт Ива, примечает, где что лежит, какие замки да засовы, у кого хранятся ключи.
Васькин отец посмеивается:
— Нравятся наши погреба?
— Ещё как!
Прилип Ива к оружейному мастеру и все следующие дни за ним ходил словно привязанный. Через неделю его по оружейным погребам хоть с завязанными глазами пускай — найдёт вход и выход.
Глава 14. В деревне
Встретив однажды Игнатия, Ива презрительно фыркнул: пустой человек.
Игнатий вполголоса:
— Что на условленное место не приходишь?
— Ходил. Толку что? — разозлился Ива.
— Сегодня на вечерней заре в монастырском саду будь!
Стоит Ива столбом посреди главной монастырской площади. Может, и вправду Игнатий не терял даром времени?
И хоть сердит был Ива, пришёл вечером в условленное место.
Что тут будешь делать?! Опять пусто. Выругался. Хотел уйти.
Из кустов Игнатий:
— Присядь-ка, горячая голова.
— Постою, — сказал Ива.