Тайный сыск генерала де Витта

Шигин Владимир Виленович

Затем неутомимая Эвелина находит себе ещё одного талантливого француза, известного в XIX веке художника Жана Жигу, писавшего огромные полотна исторического и мелодраматического содержания. С 1852 года она открыто жила с ним. Во французском обществе Жигу с этого момента считался одним из самых твердых русофилов. В период Крымской войны Жан Жигу много способствовал приостановке боевых действий под Севастополем и началу мирных переговоров с Россией, настраивая прорусски и антианглийски творческие круги Франции.

Эвелина Ганская пережила мужа на тридцать лет и была погребена на кладбище Пер-Лашез, как и Бальзак.

И сегодня об операции «Оноре де

Бальзак» мы знаем немного. Большинство её деталей, судя по всему, навсегда останутся тайной. Но то, что такая операция действительно имела место, и то, что её задумал и осуществил генерал Иван де Витт, никаких сомнений нет. В 1835 году де Витт получил алмазы к ордену Святого Андрея Первозванного. Вполне возможно, что так, по высшей мерке, были оценены его труды для приобретения для России столь нужного в то время агента влияния в Европе.

ТАЙНЫЙ ОРДЕН КНЯГИНИ ГОЛИЦЫНОЙ

Генералу Ивану Осиповичу де Витту на протяжении всей его насыщенной событиями жизни везло на встречи с необычными, а порой и весьма странными людьми. Говорят, что случайность — это непознанная закономерность. Применительно к нашему герою из этого можно сделать вывод, что даже в те моменты жизни, когда он совершенно не помышлял о наблюдении за подозрительными (для спокойствия России) лицами, эти самые лица буквально сами находили его.

Казалось бы, что может быть спокойнее, чем отдых в любимой им Ореанде? Там можно любоваться видом крымской яйлы и Черным морем, дышать целебным воздухом и проводить время в приятных беседах с милыми соседями. К тому же имение де Витта граничило с имением фельдмаршала Дибича, его старого боевого соратника. Увы, в 1831 году Дибича не стало. С другим же соседством де Витту не столь повезло. Непосредственной его соседкой по роковому стечению обстоятельств оказалась княгиня Анна Сергеевна Голицына.

В журнале «Русский архив» за 1913 год были напечатаны очень любопытные «Воспоминания Каролины Карловны Эшлиман», записанные неким В. Кашкаровым. Воспоминания эти содержат много любопытной информации о непростых отношениях де Витта и Собаньской в 1836–1837 годах и участии в этой семейной драме княгини Голицыной.

Сама Каролина Эшлиман была дочерью архитектора, который «по объявлению вызвался сопровождать испанского графа Ошандо де ла Банда в Крым, в Кореиз» к княгине А.С. Голицыной. В Крыму Карл Эшлиман был автором нескольких второстепенных построек в Алупке, а впоследствии был принят М.С. Воронцовым на должность «казенного архитектора Южного берега Крыма». Он пользовался особым доверием наместника, который, если судить по мемуарам его дочери, «не стеснялся посвящать его в свои самые интимные дела». Впрочем, возможно, это обычное преувеличение дочери, пишущей о своем отце.

Княгиня Анна Сергеевна Голицына (в девичестве Всеволожская) была родной сестрой известного представителя «золотой молодежи» начала XIX века Н.С. Всеволожского. В юном возрасте она вышла замуж за камергера и адъютанта великого князя Константина Павловича — князя Ивана Александровича Голицына. Партия была весьма выгодная, а муж — вполне порядочным человеком и признанным красавцем. Увы, семейная жизнь у супругов не сложилась с самого первого дня. Даже свадьба их была в высшей степени странной. Из воспоминаний очевидца: «Во время венчания эта очень странная женщина (Анна Голицына. — В.Ш.)… держала в руках портфель, наполненный деньгами. По окончании обряда вручила его супругу со словами: “Здесь, князь, половина моего приданого,

вы возьмете это себе, а засим — позвольте с вами проститься и пожелать вам всего наилучшего: каждый из нас пойдет своей дорогой. И вы, и я сохраним полную свободу действий”. Князь немедленно уехал…»

На этом, собственно говоря, семейная жизнь Голицыной и закончилась. С этого момента до самой своей смерти она избегала близкого общения с мужчинами. При этом имеется много свидетельств, что Голицына не стесняла себя, ведя «крайне оригинальный и свободный образ жизни» в своем имении в Кореизе. Одевалась по-мужски, «в длинный сюртук и суконные панталоны», не расставалась с плетью, «которою собственноручно расправлялась со своими подвластными и даже окрестными татарами. Не только они, но исправники, заседатели и прочие трепетали перед деспотичной женщиной. Ездила верхом по-мужски, подписывалась в письмах La vieille des monts, что остряки переводили La vieille demon… [1] Любила также грозное имя “La vieille du rocher” (княгиня Горная)».

1

Старая демонесса

Княгиня Голицына, писала Эшлиман, «вообще отрицала брачное сожительство между людьми»; способствовала разрыву проживавшей в Крыму английской четы Беркгеймов.

Она «собственноручно на конюшне жестоко порола плеткою своих провинившихся крепостных». Одна из воспитанниц «умерла чахоткою, надорвав горло чтением княгине книг»; другую, соблазнив приданым — имением «Ай-Тодор», выдала замуж за управляющего этим имением Мейера, имение же затем продала князю Воронцову за 100 тыс.

Но при этом в гостиной у княгини Голицыной всегда лежало Евангелие, и каждого приходившего к ней княгиня «заставляла прочитывать главу из Святого Писания». Составила и выпустила в 1824 году в Санкт-Петербурге «собственного сочинения справочный указатель по Новому Завету на французском языке». Густав Олизар свидетельствовал: «В доме Голицыной… царила какая-то “таинственная аморальность”, цинизм доносительства и предательства сочетался с религиозным ханжеством и мистическими бреднями… загадочным было пребывание Циммермана, какие-то блуждавшие сироты…»

Ничтоже сумняшеся Анна Сергеевна пристреливала и отправляла на свою кухню скотину, принадлежавшую её соседям. От многочисленных аборигенов не раз поступали на княгиню жалобы таврическому губернатору Казначееву, и тот как-то попробовал её урезонить. Однако Анна Сергеевна без околичностей заявила губернатору: «Ты — дурак!» И сказано это было, между прочим, при многочисленных свидетелях. Говорят, Казначеев чуть не зарыдал и с той поры боялся даже подступиться к её сиятельству.

В те годы ходили слухи, что княгиня Анна Голицына имела нетрадиционную сексуальную ориентацию, причем с явными садистскими наклонностями. И хотя прямых доказательств этому факту обнаружено не было, но косвенных, однако, имелось немало. Часто Голицыну характеризуют как первую феминистку России, всей своей жизнью старавшейся доказать никчёмность мужчин и божественную суть женщин.

При своём отрицательном отношении к мужчинам вообще и при неравнодушии к красивым женщинам нетрудно предположить, что Голицына сделала всё возможное, чтобы де Витт расстался со своей супругой. Подробностей этой интриги мы, наверное, уже никогда не узнаем, но то, что она имела место, никаких сомнений нет.