Тающий мир
Шрифт:
– Будет исполнено, сударь! – в один голос гаркнули стражи и распахнули перед суровыми агентами створки.
***
Их взору предстала потрясающая сухожилия картина – невероятных размеров зал, чей потолок подпирали резные колоны; на задрапированных стенах висели гобелены, изображающие сцены из интимной жизни правителей Западловья в самых паскудных ракурсах; чёрный мраморный пол почти терялся под ногами и плащами присутствовавших в данный момент многочисленных визитёров Императора. В основном это были люди, чьи надменность и бахвальство позволяли им весь день топтаться у трона и ни хрена не делать, за исключением частых трапез, где эти обрюзгшие, истекающие салом пончики на ножках работали за троих, не забывая, конечно, с важным видом давать Императору советы по благоустройству Растамании (и самих себя). Если бы не Гекс, который также присутствовал здесь, нервный
Итак, наши герои самым наглым образом, не запрашивая аудиенции, ворвались, можно сказать, в главную обитель Императора. Однако никто из собравшихся не заметил появления новых лиц – всё их внимание было поглощено допросом Нормана Фуфела, Главного Мага Академии Магии и Естественных наук. Увлекательнейшее по своей форме дознание проводил, разумеется, сам Гекс, поигрывая оголенными бицепсами и грудными мышцами и склонившись над харкающим кровавыми соплями Норманом. Для последнего всё происходящее было полной неожиданностью, засадой, если можно так выразится, гнусными кознями этих прохвостов взяточников, которые, гады, вертели перед носом учёного чемоданчиком с немалой суммой грессо. Ведь знали же, пакости, что не устоит, что возьмёт, да ещё и поцелует взасос тот чемоданчик. Именно в разгар страсти и нагрянули «серые». И хотя виноват-то был целиком и полностью Фуфел, били всех и каждого, ногами и по лицу. Личному секретарю Нормана Жоржу Синявкину, к примеру, вообще отшибли селезёнку, и теперь бедолага не сможет больше секретарствовать, и пить он тоже не сможет, и говорить про свою маму всякие гадости. Вдобавок ко всем этим досадным недоразумениям обнаружились некоторые нарушения у других работников Академии. Так, например, узнали, что заведующий кафедрой хреномантии Рудя Муракос спекулировал семечками и дешёвой парфюмерией прямо во время лекций. Когда за ним пришли «серопёрые», Муракос оказал попытку сопротивления, попытавшись ударить своим животом сапог сотрудника СВР, после чего схватил себя за волосы и шмякнул себя лбом о стену. Увы, но от полученных побоев Рудя, как говорят, отошёл в верхнюю тундру. Помер. Сдох. Амба. Всё. А так как с мёртвого ни шиша не спросишь, дело повесили на главбуха Барта Собакски – просто так, на всякий случай, чтобы было на кого всё свалить и кого можно вздёрнуть на верёвке.
Но это всё пустяки. Не интересовал Нормана Барт, как и ублюдский проныра Рудя. Сейчас Фуфела беспокоила собственная участь, ибо за безобразия, происшедшие в Академии, тоже должен был кто-то отвечать, и этим «кто-то» для Гекса стал Верховный Маг.
– Спрашиваю ещё раз: как именно эти деньги попали к вам? – Гекс вздёрнул голову пригорюнившегося Фуфела за ноздри.
– Клянусь дипломом, сир, – хныкал изрядно побитый профессор, шмыганьем удерживая соплю на месте, – я им просто намекнул, что бюджетные места все заняты. Ведь дозволено же обучать желающих на коммерческой основе? – Норман скосил заплывшие глазки на худющего старика в серебристых одеждах, который с высоты трона насмешливо и подозрительно глядел на учёного мага.
– Ответ не правильный! – возразил категорично Гекс и шмякнул Фуфела с размаху по щеке. – Быть того не может! Вы им так намекнули, что они заплатили вашей вшивой Академии на пять поколений вперёд! Как это прикажете понимать?
– Сир! – брюзжал подследственный, покусывая чёрный мрамор пола. – Ну как вам доказать?!..
Старик на троне шевельнулся.
– Гекс! – взвизгнул он. – А вдруг он работает на другое государство?! – Голос старика дрожал от страха.
– Не извольте беспокоится, Ваше Величество, – ровным тоном заверил тот. – Других государств вот уже как сотню с лишним лет нет. Мы одни.
– А вдруг? Вдруг?! – трепетал Император. – Ты-то откуда знаешь? Вдруг где-нибудь что-нибудь появилось?
– Ваше Величество, верьте мне, – гнул своё Гекс. – Появись где-то иная страна, наши агенты уже давно бы любили тех женщин и доносили на ихних мужей…
– Всё равно! – вскочил Император и доковылял до своего верного подданного. – Я на измене!
– Ваше Величество, – встрял в разговор один из многочисленных придворных, – но разве Вы не пьёте те пилюльки, которые я Вам посоветовал? Они бодрят дух и укрепляют нервную систему.
Старик недобро зыркнул на подавшего голос.
– Сам их жри! Нечего пичкать меня всякой химией. Я здоров как сто быков, и нервы у меня – дай бог каждому!.. Блин, Гекс! – снова переключился на министра Император. – Я уснуть нормально не могу! Так и жду, что мне в пупок ножик воткнут! Сил моих больше нет! Видишь, у меня даже глаз дёргается? – И Император сопроводил слова нервным тиком.
Однако Гекс не обратил внимания на повелителя, а заострил его на том самом придворном, что советовал Императору пить пилюли.
– И чего это, любопытно, барон Жадикус так рьяно тычет вам таблетки, государь?
– А я почём знаю? – визгливо отозвался тот. – У него и спроси! Это же твоя работа – спрашивать?.. О, и чем я так нагрешил, что вокруг меня одни болваны?!
Гекс медленными шажками начал надвигаться на барона.
– Вот мы тут работаем, работаем, не покладая рук, не раздвигая ног, жопы в мыле, голод в брюхе, терзаем заслуженного учёного, – министр сделал жест в сторону хрюкающего Фуфела, – ищем врагов государства… А теперь вот думаю я: а там ли мы ищем, товарищи? Может, кой кому другому следует печень пошевелить, а, Жадикус?.. В глаза мне смотреть! – гаркнул Гекс на потупившего взор барона. Министр неуловимым движением ухватил его за кружевное жабо и притянул к себе, всматриваясь в шаловливые моргающие буркала. – Меня терзают смутные сомнения… Не задержался ли уважаемый барон на этом свете? Ведь кто-то же копает под благополучие Империи… Молчать!!! – не позволил высказаться он Жадикусу. Затем излучающий из себя доброту и ласку министр швырнул мерзопакостного Жадикуса на пол и повернулся к гвардейцам, которые подобно немым горгульям торчали по обе стороны трона: – В кандалы гада.
Под вопли и причитания барона солдаты выволокли попавшего под раздачу бывшего верноподданного из тронного зала. Истерические крики ещё долго блуждали по лабиринтам коридоров дворца.
– Ты, – волосатый палец Гекса, смахивающий на волосатую морковь, упёрся в Нормана, – пока останешься здесь… О, какие гости! – осклабился он, когда, раздвинув ряды придворных, к трону шагнули Кыся и Шмеля. Император, близоруко щурясь, принюхался к лысенькому эльфу с торчащими потрёпанными ушами.
– Ваше Величество, сир, – рухнул на колени Кыся, утянув за собой эльфозэка, – поручение выполнено. Это Шмеля Дырнявкин, 28 лет, судимый по всем существующим статьям. – Тут Кыся поймал настороженный взгляд Императора. – Кроме, конечно, покушений на лиц императорской фамилии…
– А покороче нельзя? – зевнул неожиданно Император. – Чего-то бузишь, бузишь…
Гекс воровато пнул припавшего Затюканского.
– Покороче!
– Это Шмеля, – ещё ниже нагнулся тот и умолк.
Император дрыгнул ногой.
– Скверно воспитаны твои орлы, Гекс! Ворвались сюда, понимаете ли, шайкой-лейкой, а где «здрасьте»?
Министр СВР нехорошо посмотрел на Кысю и недвусмысленно кашлянул. Затюканский, как таракан, перебирая конечностями, ринулся к трону и поцеловал взасос серебристую полу мантии Императора, затем, пятясь, облизал мрамор и вернулся на место. То же самое пришлось проделать и Шмеле. Возвращаясь, он мысленно поклялся убить Кысю.
– Ну-с, – откинулся на троне Император, – с чем пожаловали? Какими новостями порадуете своего папу Императора?
– Я всё объясню, мой повелитель, – поклонился внезапно оробевший Гекс, – но только конфиденциально, так сказать, с глазу на глаз.
– М-м! Обожаю тайные сплетни!.. Чё, оглохли?! – заверещал Император на высунувших от любопытства языки придворных. – Вон, оглоеды!!
Дважды повторять не пришлось. Через двадцать две секунды зал опустел – остались лишь Гекс с Императором да закадычные напарники. Нормана Фуфела на всякий пожарный подселили к Жадикусу.