Те, кто приходят из темноты

Маршалл Майкл

Гэри помчался по левому коридору. Я уловил еще какой-то запах, сквозь пыль пробивался более сильный земляной запах.

Мы подбежали к дверному проему, проскочили в него и оказались в комнате площадью метра в четыре. Низкий потолок, перевернутая мебель, деревянные контейнеры и повсюду горы мусора. Одну из стен полностью занимали книжные полки. Очень старые тома, переплетенные в кожу, но большинство не толще тетради. Бетонные стены показались мне совершенно сухими, однако странный запах усилился,

он был гораздо хуже, чем прежний сырой аромат плесени.

Когда мы пересекали комнату, я наступил на что-то, послышался хруст, и я почувствовал, как моя нога погружается во что-то мягкое.

Я опустил луч фонарика. Под ногой лежал серый пластик, где-то полметра на полтора.

— Что это? — хрипло спросил Фишер.

Я знал, потому что видел такие штуки раньше. Это был пластиковый мешок для тел. Молния, идущая вдоль мешка, была тщательно заклеена скотчем. Но в некоторых местах он давно отстал. Я протянул руку.

— Не открывай, — сказал Фишер.

Я сорвал скотч, нащупал язычок молнии и немного раскрыл мешок. Теперь запах не имел ничего общего с ароматом земли. Фишер резко отвернулся. Я посветил в отверстие. Лицо или останки лица. Тело, запечатанное в почти герметичный мешок, пролежало здесь довольно долго. Когда-то у этой женщины были длинные рыжие волосы. Она была не слишком высокой, не слишком старой. На ее лице виднелись многочисленные рассечения, в целом напоминающие цифру девять.

Я застегнул молнию и заклеил скотчем. Но запах не исчез. Это был не просто запах. Мой мозг продолжал посылать сигналы опасности даже после того, как я закрыл мешок. Он знал, что этот запах есть врата к таким местам, откуда нет возврата.

Если, конечно, этот мешок был единственным его источником.

Я выпрямился и вспомнил, что уловил похожий запах, как только мы вошли в комнату.

— Джек, — сказал Фишер. — Посмотри сюда.

Я навел в указанном направлении луч фонарика. На полу лежал еще один мешок, такого же размера, его частично скрывал стол. Я переместил луч чуть дальше. Еще мешок и еще — казалось, только что их здесь не было, и вот они появились прямо у нас на глазах и начали множиться, заполняя все пространство и окружая нас.

И еще один, последний мешок. Он не лежал на полу, а стоял на сгнившем кресле в дальнем углу, возле другого входа. Луч света выхватил его из темноты, и мне показалось, что я вижу лицо, хотя это почти наверняка были складки пластика. Этот мешок был заметно длиннее, чем остальные. Он был открыт, а его края раздвинуты в стороны.

Фишер отобрал у меня фонарик и быстро посветил вокруг. В стене я увидел другую дверь. И за ней в коридоре что-то мелькнуло.

Кто-то бежал, словно от двери оторвалась тень.

Фишер тут же устремился вперед, отбросив со своего пути груду старых стульев. Через его плечо я снова увидел тень, находившуюся уже было на границе света, но тут же исчезнувшую за углом.

Тень походила на маленькую девочку.

Затем

она исчезла из виду, остался лишь шум удаляющихся шагов. Фишер побежал вслед, выкрикивая что-то бессвязное. Я вдруг сообразил, что Гэри больше не понимает, где находится и что происходит.

Я видел лишь его спину, когда он мчался по коридору. Здесь стены были влажными, сверху капала вода. Казалось, пол уходит вниз. Коридор да и вся подземная часть дома находились здесь еще до того, как началось строительство здания, тогда это помещение было первым этажом.

Фишер снова закричал. Звук получился странным. Коридор расширялся. Эхо наших шагов менялось, и до нас доносились звуки, полные страха и ужаса. Казалось, мы бежим в сторону тупика, но тут коридор резко свернул вправо.

А затем стены с двух сторон одновременно исчезли. — Гэри, подожди!

Теперь и мой голос звучал иначе. Фишер замедлил шаг, он тоже почувствовал какие-то изменения. И дело было не только в звуке. Воздух стал холоднее. Кроме того, теперь я отчетливо слышал сдавленные рыдания.

Мы продолжали двигаться вперед, но гораздо осторожнее. Пять метров, десять. Фишер, держа фонарик перед собой, медленно перемещал луч. Свет прорезал воздух, не встречая преград.

Раздался крик, и мне показалось, что я различил отдельные слова. Гэри резко развернул фонарик.

Кто-то попал в его луч. Маленькая девочка застыла на месте, словно зверек, попавший в мощный свет фар на лесной дороге. Ее волосы торчали в разные стороны, как будто она пыталась их выдрать. На ней было надето пальто, перепачканное кровью и чем-то липким. На мокром от слез лице виднелась размазанная грязь, голова и плечи были страшно напряжены.

— Уходите! — закричала она.

Когда Фишер шагнул к ней, девочка начала колотить себя кулаками по голове и лицу.

— Вам сюда нельзя!

Фишер протянул к ней руки.

— Шшш, — сказал он. — Все в порядке. Это…

Голова девочки дернулась, и она посмотрела на Фишера так, словно он только что возник на пустом месте. Она заморгала. Ее голос изменился. Стал ниже.

— Кто… — оскалилась она. — Что еще за дерьмо? Кто вы такие?

— Все в порядке, — повторил Гэри, делая еще один шаг. — Все хорошо. Мы…

Но тут раздался глухой металлический удар и стало светлее, сначала свет падал откуда-то из коридора, а потом лампы вокруг нас начали зажигаться одна за другой.

Я увидел, что мы находимся в очень просторном помещении — примерно сорок на пятьдесят метров. Точнее определить было трудно — низкий потолок поддерживали кирпичные колонны, мешавшие рассмотреть его как следует. В центре стоял деревянный круглый стол с девятью тяжелыми дубовыми стульями. На столе было девять стеклянных кувшинов, покрытых слоем пыли. Складывалось впечатление, что с викторианских времен помещение было законсервировано, или перенесено из Средних веков, или это бункер на другой планете.