Театр французского классицизма
Шрифт:
Лиза
Она лишилась дара речи. Мадам… О господи, ее-то в чем вина? Врача, скорей врача, ведь при смерти она!ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Алькандр
Вот так со смертными судьба порой играет: То вознесет их вверх, то в пропасть низвергает. И так устроен мир, что в счастье иногда Уже заключена великая беда.Придаман
СловаАлькандр
Вполне оправданно отчаянье такое. Вас отговаривать — занятие пустое, Коль вы задумали уйти за сыном вслед. Но как? Убить себя? Позвольте дать совет — Пусть горе вас убьет, что и случится вскоре: Вид похорон его удвоит ваше горе.16
Отсчитав деньги за столом… — Сцена, которую наблюдают Алькандр и Придаман, воспроизводит распространенный в театрах времен Корнеля обычай: после спектакля, подсчитав выручку, актеры тут же делили деньги между собой.
Придаман
Что вижу я? Расчет идет у мертвецов!Алькандр
Причем никто из них не тратит лишних слов.Придаман
Никак не ожидал подобного сюрприза! Клиндор, его жена, его убийца, Лиза — Все здесь присутствуют, и споров нет у них. Но что свело их вновь — и мертвых и живых?Алькандр
Свело их только то, что все они актеры. Прочитан монолог — и кончились раздоры. Убийцей был один и жертвою другой, Но правит вымысел смертельной их враждой; Стихи ведут на бой, слова кричат о боли, Когда же сыграны разученные роли, Враги перестают хитрить и убивать И делят выручку, друзьями став опять. Ваш сын и те, кто с ним участье принял в деле, Погоню сбить с пути с большим трудом сумели; Однако от нужды еще трудней уйти — Театр им помог прибежище найти.Придаман
Увы, мой сын — актер!Алькандр
В искусстве трудном сцены Четыре беглеца узрели клад бесценный. Что после бегства их произошло потом? Любовь к чужой жене, душевный перелом, Смерть неожиданная — это всё играли Они для публики в битком набитом зале. Конец печален был… зато не первый год В Париже восхищен игрою их народ. Они не бедствуют, и роскошь одеянья (На что вначале обратили вы вниманье), Клиндору вашему сопутствует… Но он На сцене только был в ту роскошь облечен.Придаман
Хотя притворною смерть сына оказалась, Для радости моей все ж места не осталось. Так вот те почести и славы торжество, Которыми судьба венчает путь его!Алькандр
Вы не должны роптать. Театр в наше время Достиг таких высот, что обожаем всеми. С презреньем на него смотрели в ваши дни, Теперь же слышатся лишь похвалы одни. Париж им покорен, в глуши о нем мечтают, ВсеПридаман
Теперь понятно мне, не должен я роптать: Его занятие с моим нельзя равнять. Меня расстроило, что сын попал на сцену: Театр я судил, ему не зная цену, И осуждал его, не ведая о том, Как много блеска в нем, какая польза в нем. Однако ваша речь своей достигла цели, Мое неведенье рассеять вы сумели. Сын верный путь избрал.Алькандр
Легко проверить вам.Придаман
Поэтому себе я отдыха не дам И завтра же — в Париж. Но как, скажите сами, Мне вас благодарить? Не выразить словами Мою признательность.Алькандр
Я должен вам сказать, Что радость для меня — услугу оказать. Счастливым вижу вас, и в том моя награда.Придаман
Вам, о великий маг, других наград не надо. Но знайте, что всегда, во всякий день и час, За вашу доброту я буду помнить вас.СИД
Трагедия в пяти действиях
Перевод М. Лозинского
ЕЕ СВЕТЛОСТИ ГЕРЦОГИНЕ Д’ЭГИЙОН [17]
Примите, ваша светлость, живое изображение героя, коего вы без труда распознаете по обилию лавров, его венчающих. Жизнь его — нескончаемая цепь побед. Сама смерть оказалась бессильной против его славы. Мертвое тело героя, несомое воинством, продолжало наводить страх и выигрывать сражения. И нынче, спустя шесть столетий, имя его с новым блеском засверкало во Франции. Испанский герой встретил здесь прием слишком радушный, дабы сожалеть о приезде на чужбину, равно как и о том, что ему пришлось заговорить на чужом языке. Успех превзошел все самые честолюбивые мои ожидания и поначалу даже смутил меня. Но вскоре смущение исчезло, едва я заметил благосклонное внимание ваше к моему герою. Тогда-то я и отважился возложить на него все те надежды, которые ныне сбылись, и я рассудил, что после похвал, коими вы почтили его, всеобщее одобрение стало неизбежностью. Да и как могло случиться иначе, ваша светлость? Как можно сомневаться в достоинствах чего-либо, что имело счастье вам понравиться? Суждение ваше — вернейшее определение истинной цены, и поскольку вы неизменно выказываете одобрение лишь подлинным красотам, то мнимые никогда не смогут ввести вас в заблуждение. Притом ваше великодушие не ограничивается бесплодными похвалами произведениям, кои пришлись вам по душе: оно с великой пользой распространяется на их создателей, употребляя для их пользы то большое влияние, которое доставлено вам вашим положением и вашими добродетелями. Я сам испытал столь благоприятные последствия такового великодушия, что не могу об этом умолчать и не принести вам глубочайшую благодарность от своего имени и от имени Сида. Эта благодарность особенно близка моему сердцу, ибо мне решительно невозможно обнародовать свою благодарность вам, не упомянув одновременно о вашем уважении к моему труду. Итак, ваша светлость, если я и желаю некоторого долголетия этому счастливому детищу моего пера, то отнюдь не для того, чтобы оставить свое имя потомству, но с единственной целью навечно запечатлеть свою благодарность вам и заставить тех, кто родится в будущие века, прочитать это мое публичное заявление.
17
Это посвящение, а также «Предуведомление» и «Разбор» этой трагедии даются в переводе Н. Томашевского.
Герцогиня д'Эгийон — Мари-Мадлен де Виньеро, вдова маркиза де Комбале, племянница кардинала Ришелье.