Театр в квадрате обстрела
Шрифт:
Сегодня,
В послевоенные годы вышли нарядные, подарочные издания Ольги Берггольц, двухтомник, трехтомник… В них тоже собраны лучшие ее стихи. Но та книга сорок второго года остается памятником, достойным экспозиции блокадного музея.
Люди в городе не только читали книги, но и писали письма — близким и родным на Большую землю. Чаще отправляли открытки — меньше сил уходило на сочинение текста. Открытки тоже выпускались и печатались в Ленинграде. Блокадные открытки — драгоценный раздел некоторых коллекций филокартистов, в том числе и моей.
Почтовые художественные открытки выпускали разные издательства — Ленинградское отделение «Искусства», Воениздат, Ленинградское отделение Союза художников: художники-графики часто работали непосредственно на литографских камнях и тут же сами печатали свои работы. Так рождались почтовые открытки — автолитографии. Выпускали открытки также Политуправление Балтийского флота и Музгиз: здесь печатали почтовые миниатюры с нотами и текстами песен. Всего тогда вышло более 350 почтовых карточек, а общий тираж их и подсчитать невозможно!
Что изображалось на открытках? Эпизоды обороны города и его пригородов, действия войск и партизан на территории Ленинградской области, городской быт, повседневные картины жизни ленинградцев, портреты героев. Авторами открыток выступали А. П. Остроумова-Лебедева, А. Ф. Пахомов, В. В. Морозов, Н. А. Павлов, П. И. Пильщиков, П. П. Григорьянц, Ю. М. Непринцев, М. А. Шепилевский, многие другие.
Выдвигаю заветный ящик письменного стола, где хранится коллекция. Блокадные открытки выглядят сиротами рядом с современными нарядными открытками, запечатлевшими прекраснейший город на Неве: плохая бумага, бледная печать, размытый рисунок. Некоторые на обороте остались чистыми. На иных — строки писем, обращенных к близким. Но и те и другие — скромные памятники времени и беззаветным типографским героям.
В осажденном городе книги печатались, брошюровались, переплетались, упаковывались, отправлялись в магазины. Поразительно, но в те дни, когда давали электричество и книжный магазин Дом книги мог работать, у его прилавков неизменно толпились измученные, укутанные в теплое люди. Они покупали нужные им издания. А среди таких изданий заметное место занимали не только стихи и поэмы Берггольц, не только романы, повести, рассказы, но и тоненькие инструкции: «Как выращивать овощи в комнате», «Использование дикорастущих трав в питании», «Главнейшие дикорастущие пищевые растения». Эти брошюры тоже спасали! Те, кому не удавалось приобрести нужную книгу, шли в Публичную библиотеку. Она работала! Не раздеваясь, не снимая даже шапки, сидели читатели на своих местах; и, роясь в неисчислимых фондах, находили и приносили нужное самоотверженные библиотекари.
В сентябре 1980 года в Ленинградский радиокомитет пришло необычное письмо. Вот что в нем говорилось:
«Уважаемые товарищи!
С большой просьбой обращаются к вам работники музея Николая Островского в Сочи.
Во
Письмо сочинцев заинтересовало сотрудников ленинградского радио. За поиски книги Николая Островского взялась журналист Клавдия Федоровна Секушина.
В Музее истории Ленинграда, который собирает и хранит многое, что связано с трагическими годами блокады и обороны города, такой книги не оказалось. Не нашлось ее и в Ленинградском государственном архиве литературы и искусства. И только в особом фонде Публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина экземпляр книги, наконец, обнаружился.
Она оказалась необычно толстой для блокадных изданий: 512 страниц при сравнительно небольшом формате. За толстой крышкой нового переплета открывалась тонкая потертая голубая обложка — в ней-то и выпустило роман Государственное издательство художественной литературы в 1942 году. Книга подписана к печати 10 сентября 1942 года. Тираж — десять тысяч экземпляров. Набрано и отпечатано в типографии имени Евг. Соколовой.
В те дни войска Ленинградского фронта снова и снова делали попытки прорваться сквозь блокадное кольцо навстречу войскам Волховского фронта. По нескольку раз в день на город падали снаряды, выпущенные из стволов вражеской дальнобойной артиллерии. Шли кровопролитные бои в трагически известных Синявинских болотах. Гремели отчаянные бои на Невском и Ивановском «пятачках» под Ленинградом. 9 сентября только за семь минут на Ленинград обрушилось 85 снарядов!.. А в типографии имени Евг. Соколовой подписывали к печати роман Николая Островского. Если бы писателю довелось прожить долгую жизнь и побывать в осажденном Ленинграде, он бы снова узнал, как закаляется сталь человеческой воли к победе.
— Дорогие товарищи! Может быть, на одной из ваших книжных полок стоит книга в мягкой голубой обложке, где на титульном листе напечатано: «Островский. Как закалялась сталь. Ленинград. Тысяча девятьсот сорок второй год», — неожиданно прозвучало по радио осенью 1980 года. — Эта книга, — продолжал голос в миллионах репродукторов, — могла бы занять почетное место в музее Николая Островского среди других экспонатов… Книга, изданная в блокадном Ленинграде, будет восприниматься как символ стойкости народа… Мы ждем ваших писем, товарищи!
И ленинградцы отозвались на призыв.
Первым пришло письмо от Галины Викторовны Курицыной, старшего инженера Управления Октябрьской железной дороги. Она писала: «Такая книга есть у нас дома, и я с радостью передам ее для музея».
Потом пришло письмо от Александра Михайловича Какодлина: «У меня есть нужная вам книга, сообщите, пожалуйста, куда ее переслать».
Те же слова — в письме ленинградки Бурденковой:
«…могу передать ее для музея».
Камилла Сергеевна Колесникова выражала в письме опасение, что она опоздала со своим предложением отдать книгу. Лидия Александровна Гурьева, участница боев за Ленинград, сожалела, что у ее экземпляра не сохранилась обложка. Готова была отдать свою книгу и Нина Дмитриевна Пуминова, хотя получила ее в 1943 году, в трампарке, где она работала, в награду за успешную комсомольскую деятельность.