Театральные подмостки
Шрифт:
У Нели развязная манера растягивать слова, грубое такое кокетство, но на подмостках её пропитый и прокуренный голос звучал не вульгарно, а завораживающе. В словах чувствовались теплота и сердечность, мудрость и поэзия... Я даже невольно заслушался и залюбовался. Как ни странно, длинный монолог совершенно не утомил зрителей, они слушали внимательно и с умилением, как некое откровение. И даже я попал под гипнотическую магию неординарного актёрского мастерства.
Непонятно какими судьбами в этот спектакль затесалась Лиза Скосырева. Тоже участвовала в кастинге... Она призналась, что о детях никогда не думала, и ни с того ни с сего стала рассказывать, как ей удалось сбросить тридцать семь килограммов (хотя толстой никогда не была) ради любовника,
В конце она заключила:
– - Мне кровь из носа необходим этот ребёнок. Я творческая личность, и этот ребёнок придаст мне силы, энергию, уверенность в себе, станет для меня источником вдохновения, и поможет раскрыть мой незаурядный талант.
У меня слезы умиления чуть не брызнули.
Мрачноватая патологоанатом Катерина честно призналась, что её больше интересуют мёртвые, нежели живые. И вообще людей в массе своей она презирает и местами ненавидит. Откровенно поведала о детских психологических травмах, перенесённых в детстве, обвиняла во всём мать с отцом и всех родственников и соседей. Призналась, что прекрасно осознаёт тёмные стороны своей сути, понимает, кто она и какое она может дать воспитание ребёнку. Вела себя грубо, разговаривала через губу и упорно бубнила, что у неё вообще не должно быть детей.
А вот Альбина сетовала на свою несчастливую и горькую бабью долю.
– - Как же я страдала всю свою жизнь!
– - жаловалась она.
– - Шесть раз была замужем. Не скрою: меня всегда любили и носили на руках. Но для женщины важно любить самой, женщина не может без любви, а сердце... сердцу не прикажешь. Ничего не сделаешь, если оно молчит. Я так и не встретила того единственного, который растопил бы моё сердце, заставил бы поверить в любовь, счастье... Любовь, счастье... Я сейчас замужем за директором большого предприятия... Вроде и человек видный, но где счастье, где любовь? Конечно, он зарабатывает хорошо, но что мне эти деньги? Я интеллигентный человек, на государственной должности мирового судьи. Сами понимаете, какая это колоссальная ответственность -- от судьи зависят судьбы людей. Поэтому я не бедствую. Вы хоть знаете, сколько я зарабатываю? Я в ресторане за вечер больше оставляю, чем рабочее быдло за месяц получает.
Честно сказать, если раньше я воспринимал Альбину с содроганием, и все мои воспоминания о ней приводили лишь к стойкой антипатии, то теперь она, помещённая на театральные подмостки, просто потрясла меня своим талантом. Альбина действительно говорила и вела себя, как настоящая актриса, талантливо, органично и артистично. Каждое слово она произносила с какой-то особой интонацией, за которой, казалось, стоит поискать тайный смысл. И текст был выверен до последнего слова. Как будто это пьеса хоть и не одарённого, но крепкого драматурга.
На этом спектакле я впервые узнал, что подвигло Альбину стать судьёй.
– - Я первый раз ещё совсем юной девушкой влюбилась, -- трагически говорила она.
– - Мне тогда и семнадцати лет не было. Игорь был богатый, ну, настоящий мужчина. Он так красиво ухаживал за мной! Вскружил юной дурочке голову. Боже мой! Я даже не замечала, что он старше меня почти на пятнадцать лет. Вот это была настоящая любовь! Да, он был женат, но разве это препятствие для любви?! Для любви это нелепость, временная преграда, -- она замолчала и, взволнованная от нахлынувших воспоминаний, потянулась за пачкой сигарет.
– - Так вы поженились?
– - спросила Алевтина Аркадьевна.
Альбина не спеша прикурила и задумчиво пустила дым и сказала:
– - Настоящая любовь, она всегда несчастна. Эта банальная история: любовь и разлука...
– - Он не ушёл из семьи?
Альбина посмотрела на беременную супругу профессора какими-то странными глазами, как будто увидела в ней саму себя в
– - Ну почему, ушёл он сразу. Но судьба счастья отмерила нам недолго... недолго... С полгода пожили. Игорь машинами занимался. Пригонял большими партиями. Однажды так вот уехал...
– - Альбина судорожно затянулась сигаретой, чуть помолчала и со вздохом сказала: -- Со всеми деньгами... Я тогда много потеряла...
– - А с Игорем что случилось?
– - Игорь?
– - Альбина замешкалась, словно вспоминая, кто это.
– - Естественно, он тоже пропал вместе с деньгами. До сих пор не нашли. Да никто и не искал.
Учёные молчали, видимо, не в силах подобрать какие-то слова в утешение. Альбина курила, отчуждённо смотрела в сторону и хмурилась всё сильнее. Она нервно затушила одну сигарету и тут же прикурила другую. Глаза её блеснули гневом.
– - А эта стерва, жена его бывшая, -- сказала она сдавленным и колючим голосом, -- потом из квартиры меня выгнала. Это из моей квартиры, которую Игорь для меня купил! Не успел он с ней развестись официально. Законная, блин, наследница. Была я тогда на седьмом месяце беременности. От ребёнка пришлось отказаться. К папе с мамой вернулась. Вот такая плата за настоящую любовь. Искала я, конечно, правду, дурочка, в суд даже подавала. Теперь-то я сама знаю, что такое суды... Ну, а эта стерва -- она сама нотариус, юрист, всё дело лихо обставила -- не подкопаешься. Судья у неё купленная была. Я как сейчас помню: только слушанья начались в кабинете судьи, ни я, ни эта ответчица, бывшая жена Игоря ещё слова не сказали, а судья как давай на меня орать! Так портрет президента со стены упал. Мол, вот настоящая супруга, законная, якобы "жили они с Игорюшей душа в душу". А я вообще непонятно кто и откуда взялась. Они, видите ли ка, порядочные, а я... как они только надо мной не измывались!
Немало я тогда слёз пролила, к спиртному пристрастилась. А потом решила -- хватит! Сама на юриста выучилась, затем судьёй стала. Теперь уже меня никто не тронет! Сама любого сломаю!
– - Как вам, Алексей Николаевич?
– - вопрошал Ламиревский, когда Альбина ушла.
– - Первая трагическая любовь, несомненно, закалила нашу милую даму. Проглядывается некий промысел. Потом -- шесть раз замужем. Законныё, заметьте, браки! Это вам не эта вертихвостка Лиза Скосырева. За плечами годы изнурительных экспериментов, жизненный опыт колоссальный. К тому же она судья, и её доходы даже превосходят заработки мужа. Да, вполне может быть, что она и есть мать нашей девочки. Всё говорит в её пользу.
– - Очень даже может быть, похоже на то, -- отвечал Меридов.
– - Возможно, вы правы, но давайте не будем спешить с выводами.
Потом явилась молоденькая Геля. Она показала себя, несмотря на юный возраст, прагматичной и уже довольно циничной особой. О себе Геля рассказала скудно, видимо, в силу своего небогатого жизненного опыта, зато много говорила, чего она хочет от жизни, а точнее -- чего требует. Вела себя так, как будто ей все вокруг должны, и один только факт её существования уже делает всех счастливыми.
– - В любовь вы, разумеется, не верите?
– - спросил Меридов.
Геля фыркнула.
– - Я ещё под стол ходила -- поняла, что любовь -- это жалкая профанация. В любовь глупые люди верят. Каждый человек -- кузнец своего счастья. Главное, чтобы меня любили. Мой избранник должен быть с приличным состоянием. Я люблю клубы и путешествия, и решила посвятить этому свою жизнь. Меня мама не для того родила... пускай уроды горбатятся!
Сразу возникла какая-то аналогия с Альбиной в молодости. Словно постановщик спектакля намеренно с какой-то тайной целью поместил их жизни рядом для сравнения. Судите сами: Альбина в младых летах была наивная девушка, а превратилась в злое и рациональное чудовище, Геля же, наоборот, сразу начала зубами вгрызаться... Не знаю, кто как, а я так и не понял этого сравнения. По-моему, в жизни не существует никаких шаблонов, и одна калька даже для двух человек не годится.