Тебе больно?
Шрифт:
Ее взгляд фокусируется на ее пальцах, которые нежно проводят по моей бороде, словно завороженные ощущением грубых волос. Затем ее взгляд пропадает, и вот так она уходит. Жизнь, на которую ушли годы, чтобы превратить ее в женщину, лежащую в моих объятиях, и всего несколько секунд, чтобы отнять ее.
— Нет! — снова кричит он, стуча кулаком по полу. — Это твоя вина! — плюет он на меня. Сойер стоит на коленях позади него, слезы текут по ее щекам, когда она с печалью смотрит на Кейси.
Я оцепенел, когда осторожно поставил ее на пол и встал. Схватив
Затем я подношу к ним кончик ствола. Оружие создано для жара, поэтому требуется несколько минут, чтобы металл стал ярким, обжигающе-красным. В это время я позволяю Сильвестру страдать от боли утраты. Я позволяю ему осознать, что он сделал.
Удовлетворенный, я подхожу к рыдающему старому смотрителю. Мои мысли превращаются в белый шум, и мое тело движется на чистом инстинкте, когда я бью его ногой в живот и смотрю на него с не меньшим отвращением, когда он переворачивается на спину. Он обильно кашляет и пытается сесть, но я толкаю его обратно вниз раскаленным стволом в грудь, вырывая из его горла болезненный крик.
Сойер ползет к нему, хрипя и кашляя, ее красные, водянистые глаза прикованы к тому, что я делаю. Я перевожу ствол с его груди на впадину горла, запах горелой плоти чувствуется сразу.
— Как ты думаешь, у меня теперь есть все, что нужно, чтобы убить человека?
Глаза Сильвестра выпучиваются, и я стискиваю зубы, с рычанием вгоняя раскаленный металл в его горло, наслаждаясь его болезненными стонами.
Он бьет обеими руками по стволу, пытаясь выбить его, и я сильно упираюсь в приклад ружья, наваливаясь всем весом, пока оно медленно, но верно начинает погружаться в его горло. Кровь пузырится под ним, и его вопли превращаются в задыхания, он оскаливает зубы, продолжая бороться.
Ствол опускается все ниже и ниже, пока он не начинает биться в конвульсиях, и я ударяю по его позвоночнику. Только тогда я останавливаюсь и отхожу, вырывая пистолет.
Сильвестр захлебывается собственной кровью, он смотрит в потолок. Он ищет Бога между трещинами дерева, надеясь, что увидит хоть проблеск? Один крошечный взгляд на то, что он мог бы иметь до совершения своих чудовищных преступлений.
Я могу заверить его, что если Бог есть, то он не смотрит на него сверху вниз. Я представляю, что Его глаза обращены к Кейси, а руки Жнеца тянутся к Сильвестру, утаскивая его в место более одинокое, чем остров Рейвен.
Измученный, я перевожу взгляд на Сойер и вижу, что она уже смотрит на меня в ответ. Белки ее глаз покраснели, делая голубые радужки еще ярче. И эти маленькие грустные сапфиры — именно то, почему любовь так слаба. Один их взгляд, и я рухну.
— Эй? Есть кто-нибудь? Повторяю, есть кто-нибудь?
Разрозненный голос звучит не сразу. Он далек, искажен и едва пробивается сквозь мои разрозненные мысли.
— Алло? Мы получили сообщение с призывом о помощи. Повторяю, кто-нибудь еще там? Мы здесь, чтобы помочь.
Глава 34
Сойер
Никогда
Не говоря уже о двух.
Я смотрю на них с полным опустошением. Кровь повсюду. На полу, на кухонных столах и стенах. И на мне. Она... вся на мне.
Энцо откладывает оружие и приближается ко мне, на его лице зверское выражение. Его брови насуплены, губы нахмурены, а по щеке разбегаются маленькие капельки крови от выстрела в Кейси.
Он похож на доблестного короля, уходящего с поля боя и возвращающегося к своей королеве после тяжелой войны.
Так вот каково это — быть любимым?
— Алло? Кто-нибудь еще там?
— Мы должны ответить им, — говорю я. Когда он доходит до меня, он приседает и опускает подбородок, ловя мой взгляд.
— Ты знаешь, что произойдет, когда мы это сделаем.
Моя нижняя губа дрожит.
— Придет береговая охрана.
— Придет береговая охрана, — повторяет он. — И они найдут беглеца.
Я киваю, опуская взгляд. Мне придется сесть в тюрьму за свое преступление и никогда больше не видеть Энцо. Первое ощущение похоже на то, когда наконец-то падает второй ботинок. Это почти облегчение, настолько же сильное, насколько и душераздирающее. А второе — как удар в живот, настолько сильный, что меня тошнит.
За все свои годы я никогда не позволяла себе привязываться к кому-либо. Это было невозможно, когда я знала, что мне снова придется бежать. Я не только не хотела рисковать, задерживаясь в одном месте, где меня в конце концов могут поймать, но и не хотела подставлять кого-то еще под перекрестный огонь своего обмана.
Судя по выражению лица Энцо, он готов схватить мою паутину лжи и обернуть нити вокруг себя. Но он лишь создаст из них петлю.
Мне кажется слишком простым сказать, что я люблю его. Может быть, потому что я знаю его так мало времени, и мы уже прошли через ад вместе. Может быть, потому что у нас с самого начала была сильная связь, но она была настолько сильной и подпитывалась болью и яростью, что то, во что она переросла, выходит за рамки простой, сладкой любви.
— Это то, чего я заслуживаю, — бормочу я.
Его палец задевает мой подбородок, заставляя меня снова поднять на него взгляд.
Энцо обхватывает меня за шею, удерживая на месте и наклоняя подбородок вниз, пока не смотрит мне прямо в глаза.
— Ты заслуживаешь самого страшного наказания за то, что ты сделала, — рычит он и медленно проводит языком по нижней губе.
Завороженная, я раздвигаю губы, когда его горячие слова проникают глубоко под мою кожу, воспламеняя меня.
— Никто не способен заставить тебя страдать больше, чем я.