Тебе держать ответ
Шрифт:
Многозначительный тон, с которым Бьярд подчеркнул последние слова, был излишним. Конечно, Анастас слышал об обители гвидреанок, где, бывало, излечивали самые тяжёлые и страшные болезни. Разве что чёрную оспу ещё не научились лечить. Говаривали, что это неспроста: дескать, сёстры-монахини практиковали запрещённое учение фарийских лекарей, но то были только слухи.
— Сестра моя, — продолжал Бьярд, — заинтересовалась мазью и взяла её, дабы изучить её действие на больных подагрой. Через несколько недель она вернула мне этот пузырёк с гонцом и письмом, где описывала те самые свойства этого зелья, о которых подозревал фариец. Стремясь усилить целебные качества андразийской
Анастас, заинтригованный ещё больше прежнего, подчинился. Когда он оказался у крутого, закруглявшегося книзу борта трюма, лорд Бьярд встал, снял свечу с металлической плошки, на которой она стояла, и очень осторожно капнул в центр этой плошки одну-единственную тягучую каплю чёрного зелья андразийцев.
— Сейчас лучше не двигайтесь, мой лорд, — предупредил Бьярд и поднёс пламя свечи к блестевшей посреди металла капле.
Стрела пламени фута в три высотой взметнулась от плошки ввысь и лизнула потолочную балку трюма. Анастас вскрикнул от неожиданности и изумления, но лорд Бьярд уже лил на плошку воду из заранее заготовленных вёдер, стоявших у стены трюма. От первого потока воды пламя гневно зашипело, метнулось в сторону, но потом вновь рванулось ввысь; лишь третье ведро воды смогло погасить струю огня, которую изрыгнула одна крохотная чёрная капля.
— Молог задери! — воскликнул Анастас, бросаясь вперёд. — Что это такое было?!
— Я решил назвать это вещество «андразийским вепрем», — ответил лорд Бьярд. — Удачное название, не находите? Неусмиримое, бешеное, как вепрь, и довольно одного жаркого взгляда, чтобы оно разбушевалось. Осторожнее, сударь! Если уронить этот флакончик, весь корабль в мгновение ока превратится в факел, а с ним и мы с вами.
Туша огонь, он отбросил свечу, и сейчас они говорили в темноте. Закончив, лорд Бьярд нашёл огарок и снова запалил его. Анастас в потрясении посмотрел на мокрую плошку, почерневшую и обуглившуюся, оплавившуюся по краям. И всё это за несколько мгновений сотворила одна капля! А у андразийцев этого дьявольского вещества в буквальном смысле — что грязи… И они даже не знают, в чём его сила. Знает об этом только лорд Бьярд и его еретичка-сестра.
«О, боги, — подумал Анастас, чувствуя, что холодеет. — Благодарение вам, что Дэйгон Одвелл не пожелал слушать этого человека. Иначе у него было бы это оружие, а не у меня. И то, сколько у каждого из нас копий, стало бы значить гораздо меньше».
— А говорили, что не верите в меч, — с трудом заставив себя улыбнуться, сказал Анастас.
— В меч — да, не верю. Я верю, как вы сами сказали, в золото. И в огонь. Ваши цвета — белый и красный, мой лорд. Золото бывает и белым, и червленым, и весь белый свет вы получите, имея это пламя.
— Да вы поэт, Бьярд.
— О да. Рад, что вы заметили это, хотя и не оценили красоту моей «Светлоликой», — вновь тонко улыбнулся тот.
— За какой срок вы сможете достать больше этого средства?
— У меня есть около галлона мази, которую моя сестра сможет превратить в «андразийского вепря» меньше чем за месяц. А к осени, надеюсь, я вернусь с полными трюмами сырья.
— Этим можно сжечь весь мир, — вырвалось у Анастаса.
— Можно. Но ведь вы, мой лорд, не этого хотите?
Да, Анастас хотел не этого. И лорд Бьярд знал это, когда обращался к нему. Он сам побаивается того, что открыл, и, вероятно, долго
— Кто ещё знает об этом… «вепре»?
— Никто, мой лорд. Вы и я. Сесилия думает, что у меня был только один флакон. Это не тот секрет, который стоит доверять кому ни попадя, верно?
«Я дам ему всё, что он захочет», — подумал Анастас. От одной мысли о том, как запылает замок Эвентри, облитый этой смесью, у него захватило дух. Он ощутил восторг, ненависть и восторг, и то самое свирепое, безудержное отчаяние, которое всегда толкало его на самые безумные поступки. «Я должен быть осторожен», — сказал он себе.
— Отлично. Храните вашу тайну дальше. Никто не должен знать об этом.
— Никто не узнает, мой лорд.
Они обсудили сроки и средства связи, которые понадобятся им, когда Бьярд оповестит свою сестру о том, что для неё появилась работа, и когда работа эта будет сделана. Оплавившаяся чёрная плошка лежала между ними на бочке. Свечной огарок лорд Бьярд ради безопасности поставил на пол, подальше от того места, где упала и сгорела чёрная капля.
— Я счастлив встретить в вашем лице столько всеобъемлющее и глубокое понимание, мой лорд, — довольно сказал Бьярд, сцепляя руки на животе, когда Анастас пообещал ему, помимо дипломатической поддержки, средства к постройке нового корабля, который Бьярд собирался заложить на будущую зиму. — Говоря по правде, клан Эвентри никогда не вызывал во мне иных чувств, кроме самого тёплого и искреннего уважения. Я имел честь когда-то участвовать в тинге, где присутствовал ваш великий дед, лорд Уильям… Тогда и Эвентри и Бьярды назывались свободными бондами — что за славные были времена! Увы, решением вашего отца, лорда Ричарда, и моего покойного родителя мы оказались септами враждующих кланов…
— Эвентри более не являются ничьими септами.
— О да, я знаю это. Бьярды, видимо, тоже, — обаятельно улыбнулся лорд Бьярд. — Вы разумно поступили, исправив ошибку вашего отца. Фосиган не достоин такого септы, как Эвентри. Верю, что в вашем лице, лорд Анастас, и в лице ваших братьев клан вернёт величие, какое знал при лорде Уильяме. Я, к слову, видел недавно вашего брата Адриана — на редкость славный мальчишка…
— Адриана?! — в изумлении воскликнул Анастас, вскакивая. Даже зрелище одной капли грязи, едва не спалившей весь трюм, не повергло его в такое потрясение, как это мимолётное упоминание имени его брата. — Вы видели Адриана? Когда, где?
— Прошлой осенью, в Эвентри, когда Топпер Индабиран взял его в плен. Очень славный мальчик, так храбро держался, а потом расспрашивал меня про мой корабль… Разве вы не знали, что он был там?
— Знал… просто… я не говорил ни с кем, кто видел его там. Только с Рейнальдом Одвеллом. — Голос Анастаса не изменился и не дрогнул, когда он произносил это имя. Отсечённая голова Одвелла, рожа Крейтона, лицо Илайны. Круглое лицо Бьярда. Мутное, словно в дымке, лицо Адриана. Анастас понял, что начинает забывать черты своего брата.
— Вы говорили с ним? Он ничего вам не сказал?
— Нет, ничего особенного. Он… — лорд Бьярд вдруг умолк и раздул ноздри, втягивая воздух. Потом беспокойно оглянулся. — Где-то горит?
— Что? — Анастасу хотелось расспросить про Адриана, и вопрос прозвучал резко, почти грубо.
— Запах гари. Чувствуете? — Бьярд встревоженно заозирался, топнул ногой, затаптывая невидимое пламя. Он даже задул свечу, чтобы любая искра, тлеющая на досках, не осталась незамеченной. «Хотя, — подумал Анастас, — будь здесь хоть одна искра — мы бы уже взлетели на воздух…»