Техника и вооружение 2012 08
Шрифт:
Приспособление для минирования крепилось сзади машины и удерживалось валом, пропущенным через полую деревянную ось обоймы и закрепленным своим своими концами в цапфах, приваренных к корпусу танкетки. В случае установки такого комплекта на Т-27 силами воинских частей цапфы допускалось приваривать по месту.
В действие приспособление для минирования приводилось без прекращения движения машины путем сбрасывания якоря и его сцепления с грунтом (роль якоря мог выполнять любой груз массой 5-6 кг). Существовало три способа минирования: в один ряд выявленного направления танковой атаки противника, в два ряда, а также минирование отдельных участков дороги.
Минирование могло производиться на любой скорости движения. Якорь сбрасывался на землю, фиксировался на грунте и удерживал прикрепленный к нему трос, связанный
Для снаряжения барабана были разработаны мины специальной конструкции, незамысловато названные «мины Т-27». Мина Т-27 представляла собой литой металлический призматический корпус, накрываемый крышкой. Крышка в закрытом положении удерживалась специальными лапками. Учебные мины отличались от боевых тем, что для многократного использования на занятиях вместо лапок они имели с одной стороны шарниры. Свободное пространство внутри корпуса мины предназначалось для заполнения специальным лекальным зарядом гексогена или тола массой 0,9 кг. Учебные мины предполагалось снаряжать дымовыми шашками.
Конструкция опытного минного заградителя МЗ-27 на базе танкетки Т-27 не получила дальнейшего развития. Однако опыт его проектирования, испытаний и эксплуатации был востребован при создании последующих машин аналогичного назначения и позволил выработать более совершенную методику их использования.
Установка мин с помощью минного заградителя МЗ-27. На фото справа внизу на грунте видны мины Т-27.
На врезке : снаряженная мина Т-27 готова к установке.
Мина Т-27. Слева: лекальный заряд; справа: мина с лекальным зарядом и капсюлем-детонатором.
Барабан для укладки мин и его чертеж.
Запоздалая «девятка»
Станислав Воскресенский
Окончание. Начало см. в «ТиВ» №7/2012 г.
С учетом наращивания группировки американских ракет началось создание новых комплексов для ракеты Р-9А. Постановлением от 30 мая 1960 г. №526-226 задавалось проектирование шахтных стартов для МБР и РСД. Применительно к Р-9А шахтный комплекс получил наименование «Десна-В» («высокозащищенный»), а исходный вариант стал именоваться «Десна-Н» («наземный»). Разработку обоих видов поручили Бармину.
За основу шахтного старта были приняты простые технические решения, ранее отработанные для янгелевской Р-12, – «свободный» старт под действием тяги двигателя без применения направляющих. Стартовый стол ракеты был опущен в шахту диаметром 7,8 м на глубину 25 м, а под ним еще на 11 м в три яруса размещалось заправочное оборудование. Зазор между пусковым стаканом диаметром 5,5 м и стенками шахты обеспечивал отвод отраженной газовой струи двигателя практически без контакта с ракетой. Но за простоту и надежность заплатили очень дорого. По объему шахта в десятки раз превышала ракету. Так, стакан у стартующей на бугелях Р-16 был меньшего диаметра, несмотря на больший калибр ракеты М.К. Янгеля. Диаметр шахт обеих ракет был практически равным, хотя по тяге двигателей Р-16 вдвое превышала Р-9А. Переходная ферма стартового стола не потребовалась: ракета устанавливалась в шахту задолго до пуска, практически без ограничений по времени. Желоб кабельных коммуникаций при старте отходил к стене шахты и фиксировался в этом положении. В соответствии с практикой тех лет для ракеты был принят «групповой старт» с компактным размещением трех расположенных в одну линию шахт, командного пункта, хранилищ топлива и сжатых газов, средств электроснабжения на расстояниях в несколько десятков метров.
К концу лета 1960 г. удалось изготовить полноразмерный макет Р-9А, который вместе с вполне натурной ракетой Р-16 продемонстрировали Н.С. Хрущеву при посещении полигона. При этом руководитель партии и правительства заслушал доклад Янгеля благосклонней, чем Королева.
Кроме того, разработка Р-9А явно отставала от процесса создания ракеты Р-16, начатого еще в 1956 г. Только в августе 1960 г. стартовали огневые стендовые испытания кислородных двигателей, подтвердившие опасения Глушко. Произошло немало аварий: сказались высокочастотные колебания в камере.
Правда, заранее продуманная преемственность двигателей для Р-7 и Р-9 по диаметру камер сгорания позволила уже в 1959 г. приступить к отработке экспериментального двигателя с использованием частей камер сгорания, турбонасосного агрегата с газогенератором и элементов топливной арматуры от двигателя «семерки» РД-107. При этом для обеспечения возможности форсирования камеры по давлению при ограниченной мощности серийного турбонасосного агрегата экспериментальный двигатель изготовили в двухкамерном исполнении. Основной задачей на этом этапе стал подбор оптимальных конструкций элементов камеры, в первую очередь – форсуночной головки. В ходе исследований на экспериментальном двигателе провели 63 огневых стендовых испытания, при этом уровень давления в камере довели до 81 кг/см^2 – величины, превышающей уровень, принятый для РД-111. Одновременно велась автономная отработка турбонасосного агрегата, его газогенератора, элементов арматуры и автоматики двигателя. В частности, было испытано много вариантов камеры газогенератора.
Для ускорения начала летных испытаний временный старт для Р-9А – площадку 51 – соорудили на НИИП-5 (он же полигон Тюра- Там, он же «космодром Байконур») на удалении всего в 300 м от площадки №1, с которой пускали «семерки». Это позволило использовать ранее созданное заправочное и другое оборудование, но грозило разрушением обоих стартов в случае аварии.
Однако авария, точнее, страшная катастрофа поджидала не «девятку», а опережающую ее по ходу отработки Р-16. Гибель Главнокомандующего Ракетными войсками маршала М.Ф. Неделина и еще 91 ракетчика в результате несанкционированного включения двигателя при работах по устранению неполадок на ракете 24 октября 1960 г. грозила любыми «оргвыводами», вплоть до прекращения разработки Р-16, но руководство страны проявило достойную мудрость. Гонка подлипчан и днепропетровцев продолжалась, и вновь впереди оказался Янгель и его сотрудники. Частично успешный старт второй летной машины Р-16 состоялся 2 февраля 1961 г., а спустя месяц и один день третья ракета слетала почти безукоризненно.
За три дня до полета Ю.А. Гагарина, в отсутствие главного конструктора, занятого подготовкой пилотируемого запуска, был предпринят первый старт Р-9А. Он едва не сорвался из-за утечки кислорода в фланцевом соединении у стартового стола. Как вспоминал Б.Е. Черток, заместитель Королева Л.А. Воскресенский проявил немалое мужество и смекалку (в духе барона Мюнхгаузена), перекрыв течь беретом, смоченным «биологической жидкостью» и мгновенно замерзшим в парах кислорода. К сожалению, из-за отказа одного из клапанов ракета потеряла управляемость на участке работы второй ступени.
Второй пуск был успешно проведен 21 апреля уже в присутствии Королева. Однако при третьем пуске ракета упала и разрушила старт. Погиб человек, вопреки инструкциям находившийся в потерне. Причиной этой аварии (также, как и по крайне мере двух третей последующих неудач) стали высокочастотные колебания в камере двигателя. Из 15 пусков, выполненных до 26 октября, только шесть можно было отнести к числу удовлетворительных. Испытания прервали почти на пять месяцев для доработки двигателей: изменили систему пуска, а камеры укоротили на 120 мм.