Технотьма Пароль: "Вечность"
Шрифт:
Я покачнулся. Палка треснула и сломалась.
— Ну ты вообще охренела! — Я сунул самострел за ремень, сграбастал её и поднял на руки. Она задёргалась, голова откинулась назад, смертельный ужас исказил лицо — девчонка и вправду боялась меня, очень боялась. На лице к тому же было омерзение, словно я какая-то опасная ядовитая мокрица.
— Слушай, подруга! — рявкнул я. — Я не болен ничем! Всё нормально, успокойся! Ну! Или прекращай дёргаться, или я тебя свяжу!
Она замерла, уставившись мне в глаза. Наверное, только сейчас
— Отпусти меня!
— Ладно, ладно! Но ты веди себя нормально, иначе сделаю, как сказал.
Я поставил девчонку на землю, попятился, чтобы не поворачиваться к ней спиной, к бородатому, присел над ним, пощупал шею. Мёртв. Я не собирался убивать его, просто в тот момент всё очень быстро произошло и сработали рефлексы. Ситуация из тех, про которые я говорил генералу на допросе: если не ты, так тебя… А этот мужик явно хотел разделаться с нами обоими. Со мной так уж точно. Как он меня назвал… наёмник? Наёмник! Это что — судьба такая? Почему бородач не сказал «прохожий», «путник» или хотя бы просто «бродяга»? Почему именно «наёмник»?
— Ты долго был в пятне? — спросила девушка, и я поднял голову.
Она поправляла одежду, настороженно разглядывая меня.
— В каком ещё пятне?
— Да в том, что этот холм накрыло! Оно старое?
Я пожал плечами:
— Не знаю. Я… не местный.
— Твое имя?
Я хотел ответить «Егор», но что-то будто подтолкнуло изнутри, и с языка сорвалось:
— Разин.
— Разин… — повторила она. — А я — Юна. Юна Гало.
— Это что ещё за имечко? — удивился я.
Девчонка гордо вскинула голову:
— Думай, что говоришь! Я из Меха-Корпа!
— Да мне-то что? — Я зашагал в обход фургона, чтобы осмотреть тела других преследователей. Наверняка все трое мертвы — этот, последний, сидел на мотоцикле позади водителя, которого подстрелили из бойницы фургона, и его просто сбросило на дорогу, а вот остальным точно конец.
Так и оказалось. Я быстро вернулся обратно и увидел, что Юна Гало, забравшись на кабину, пытается открыть дверцу.
— Ты — наёмник? — спросила она.
— С чего ты взяла?
Она повела подбородком в сторону бородача.
— По повадкам видно. Хотя не обычный, кого попало такому не обучают… Если бы в Механической Корпорации состоял, я бы тебя знала. Значит, или бывший солдат из Замка Омега, или тебя долго натаскивали в какой-то бригаде охотников за головами.
Я полез на кабину, не обращая внимания на то, что девушка отстранилась — она всё ещё старалась не касаться меня, — присел над дверцей, широко расставив ноги, вцепился в ручку, поднатужился и распахнул её.
Что ответить? До сих пор непонятно, что вокруг — то есть какое это время и какое место, — но моя история будет выглядеть фантастической в любом месте и времени. Можно соврать, что у меня амнезия после ранения, память отшибло…
Я ответил:
— Не имеет значения, откуда я. Кто за вами гнался?
— Как — кто? — удивилась она. — Сам не видишь? Монахи.
Усевшись на краю дверного проёма, я свесил в кабину ноги, нагнулся и заглянул внутрь.
— Ясно, что монахи. Я имею в виду: почему они гнались? Что им от вас надо?
Водитель был мёртв — когда фургон перевернулся, ему размозжило голову о боковую стойку. Интересно, почему лобовое стекло не разбилось от удара? Я потрогал его, и оно прогнулось под пальцами. Оказалось, что там не стекло, а какая-то плёнка, покрытая составом вроде лака.
Заметив кобуру с ремешком, висящую на крюке под рулевым колесом, я спрыгнул в кабину, взял оружие и полез обратно.
— За этими монахами едут другие, — сказала Юна Гало. — Скоро здесь будут. Надо уходить.
— Так почему они гонятся за тобой? — повторил я, выбираясь на кабину.
— Не твоё дело, наёмник. Слушай, что это за странная одежда на тебе? Это же пластмасса? Где ты такой комбинезон нашёл, в развалинах?
Спрыгнув на землю, я пошёл вдоль фургона. В кобуре оказался револьвер, чем-то напоминавший «кольт» времён Дикого Запада. Я переломил ствол, тронул капсюли, торчавшие из барабана. На патронах не было маркировки, обычной штамповки завода-изготовителя, — они явно кустарного производства.
Защёлкнув ствол, я вытянул руку, прицелился… А неплохая штука. Вес что надо, рукоять удобно лежит в руке…
— Кто в кузове? — спросил я, опустив револьвер. — Вас там минимум двое было.
— Михай, мой слуга, но он тоже мёртв. — Она произнесла это равнодушно, будто Михаю на роду было написано отдать жизнь за свою хозяйку. — Монах попал в него сквозь бойницу. Наёмник, ты меня слышал? Надо побыстрее уходить отсюда.
Я застегнул пояс, сунул в кобуру револьвер.
Мне надоел её командирский тон — не знаю, кем была Юна Гало, но она явно привыкла помыкать людьми, а ещё привыкла, чтобы её слушались беспрекословно. И мне это не нравилось. Я полез в люк, бросив через плечо:
— Ну так уходи. И не приказывай мне что делать, ясно?
К полу, ставшему теперь стеной, были прикручены две железные лавки, лежанка и шкаф. Остальное ссыпалось вниз — посуда, пара сундуков… и тело седого мужчины с дырой в голове.
Я поднял ружьё Михая. Оглядевшись, раскрыл один сундук — там лежала одежда, за ним второй, где оказалась всякая снедь: хлеб, нанизанные на верёвочку куски вяленого мяса, банка с какой-то приправой, две большие тыквенные фляги, что-то ещё… Банка была разбита, и в кузове запахло так, что я чихнул.